Вот, новый поворот!

Культурные итоги 2010 года глазами обозревателей "РГ"


Пестрые сумерки

Для российского кино теперь каждый год - переломный. 2010-й не был исключением, предъявив несколько событий из разряда судьбоносных. Правда, никто пока не скажет, в какую сторону они эту судьбу развернут.

Первое событие - внедрена новая система государственного финансирования кинопроизводства. Почти все деньги отданы в распоряжение крупнейших кинокомпаний, которые, считается, работают успешно и с прибылью. Отбор этих компаний неубедителен и нарушает объявленный принцип - но этого замечать не принято. Поддержка дается фильмам массового назначения, а кино авторское, документальное и дебютное остается в ведении минкультуры - денег там мало. Артхаус встревожен: все фильмы, которые принесли нашему кино мировую славу, от "Как я провел этим летом" до "Овсянок", созданы в лоне авторского кино. Но ему придется искать деньги за пределами России - нам грозит утечка талантов. Впереди брезжит малокартинье, хотя принцип "лучше меньше, да лучше" себя скомпрометировал еще в сталинские 50-е. Есть весьма пессимистичные прогнозы, вплоть до очередной смерти отечественного кино. Но большинство наблюдателей сходятся в том, что делать выводы рано - посмотрим, как новая система будет работать.

Второе событие: давно назревавший раскол в кинематографической среде оформился окончательно. Создана, зарегистрирована и обрела помещение творческая организация, альтернативная Союзу кинематографистов - Киносоюз России. Таким образом, к двум Киноакадемиям и двум Национальным кинопремиям добавились два творческих союза. Сам факт такого размежевания товарищей по общему делу вызывает тревогу, но отколовшаяся часть кинематографистов заявляет, что постоянные раздоры и дрязги надоели, пора заниматься делом - снимать кино и коллективно защищать права его творцов, помогать киноискусству выживать в волнах нашего дикого рынка.

В 2010-м в России снято более 120 игровых фильмов. На экраны попали ленты уровня "Яиц судьбы" или "Любови-моркови-3", но и они не собрали ожидаемой публики: за этот год наше кино потеряло примерно половину зрителей. А большинство лент вообще прошло мимо внимания не только зрителей, но и критиков. Я в этом убедился, поговорив с некоторыми экспертами "Белого слона": не смотрели ни "Брестскую крепость", ни "Багровый цвет снегопада", ни "Дочь якудзы", ни "Одноклассников", ни "Рябиновый вальс", ни тем более "Пестрые сумерки" - ни одну из картин, где есть потенциальные претенденты на критические призы. Смотрели "Кочегара" - и за него дружно голосовали, включая провальную музыку. Но раз так, может, стоит честно признать: мы не можем оценивать киногод и распределять премии, ибо не в курсе дела?

В мировом прокате нашего кино по-прежнему нет, оно заметно только участием в международных фестивалях. В Венеции получили пять призов "Овсянки" Алексея Федорченко, став затем золотым лауреатом фестиваля в Абу-Даби; в Берлине две премии взял психологический триллер Алексея Попогребского "Как я провел этим летом". Успешно прошел на фестивалях в Карловых Варах и Мар-дель-Плата байопик Андрея Хржановского "Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на родину". Завоевал два приза, включая главный, в Киеве фильм "Счастье мое" - игровой дебют документалиста Сергея Лозницы.

Валерий Кичин


Что нам стоит дружбу народов построить

...В три часа ночи месяц назад я шла по проспекту Руставели в Грузии. Над головой не свистели пули, тротуары были идеально чисты, хотя вечером здесь стояла почти стадионная толпа и активно митинговала по какому-то своему внутреннему поводу. Никаких "врагов" в окрестностях не наблюдалось (они, похоже, все остались жить в нашем телевизоре). И ощущение безопасности кожей чувствовалось такое, будто гуляю я в столь позднее время не по горячему Тбилиси, а по какому-нибудь нордическому Осло, где весь город находится под прицелами видеокамер и полиция приезжает буквально через пару минут по первому же громкому крику. Даже в ситуации, когда кто-то кому-то просто нечаянно наступил на ногу...

Юрий Мечитов, великий (не побоюсь этого слова) фотограф наших дней, живущий в Тбилиси, друживший с Параджановым и запротоколировавший на пленку почти каждый параджановский шаг, выпустил в Грузии роскошный фотоальбом о Параджанове и пригласил своих друзей (а собралось их почти полгорода) на презентацию.

Не знавших грузинского языка набралось всего человек десять. И вот пример отношения к гостям: сначала нам хором бросились переводить речи выступавших, а потом вообще все высокое собрание перешло на русский, чтобы всем было комфортно и понятно, что здесь происходит.

А происходили в Тбилиси первые Дни российского кино. Вопреки прерванным дипломатическим отношениям между двумя странами и благодаря двум грузинским и одному российскому продюсеру. Искренне убежденных: с тем, что не получается у политиков, иногда отлично справляются деятели культуры. И, привезя около тридцати российских картин и их создателей в Грузию, здорово убедивших: когда возникают межгосударственные конфликты, в их страны-участники необходимо срочно отправлять десант из известных и всеми любимых актеров и режиссеров, которые не за официальным столом переговоров, а за банкетным столом разруливают ситуации уже насчет третьего тоста. И налаживают-таки даже самые запущенные отношения.

Сегодня Тбилиси для нас оказался более дальней точкой, чем Париж или Нью-Йорк. И если раньше мы говорили о дружбе народов, то теперь все больше - о межнациональной терпимости, ставшей одной из главных проблем нулевого десятилетия нового тысячелетия. Которая прекрасно решается в рамках отдельно взятых Дней кино, отдельно существующего кинофестиваля стран СНГ, Латвии, Литвы и Эстонии "Киношок", на почти двадцатилетней практике которого понятие дружбы народов не выглядит пережитком социализма. Или же отдельно открытого, например, азербайджанского театра Рустама Ибрагимбекова в центре Москвы - и это в контексте, когда многие российские театры оказались на грани закрытия...

Ирина Корнеева


Год обретений и потерь

Кажется, чеховские Ферапонт с Фирсом становятся главными культурными героями России. Оба мало что помнят, путают времена и события, волю считают бедой и всегда хотят жить при господах. Событием года стал, конечно, юбилей великого драматурга и фестиваль его имени, прошедший летом в Москве, в рамках которого был показан спектакль Жозефа Наджа "Шерри-бренди".

В начале сезона Адольф Шапиро поставил в МХТ спектакль о нашем беспамятстве. Роман Гончарова "Обрыв" дал ему тему, важнейшую в нашей культуре - тему обрывов, забвения собственной истории.

В этом году, кажется, окончательно забыли, что в Москве работал Анатолий Васильев, а в его знаменитом подвале на Поварской, где начинался новаторский театр "Школа драматического искусства", бесчинствуют не помнящие родства новые театральные деятели проекта "Открытая сцена".

Только в беспамятной стране можно было разрабатывать закон, который в просторечии окрестили законом о коммерциализации бюджетной сферы. Как и большинство бюджетных учреждений, сокращениям, "оптимизации расходов" будет подвергнут и театр везде, кроме Москвы, живущий более чем скромно. Эта главное предлагаемое обстоятельство уходящего года, который и без того был полон зловещими приметами.

Шесть лет прошло с тех пор, как "погорел" московский театр "Около", который в новом, 2011 году, должен был восстать из пепла в обновленном виде. Уже явно не "встанет" - в этом году так и не согласовали проект его реконструкции. Архнадзор тормозит реконструкцию другого театра - уже оперного - "Геликон", полагая, что здание знаменитого театра может испортить зону исторической застройки. Московские власти в конце года пошли на беспрецедентную акцию закрытия театра "Человек".

Под конец года перед угрозой реальной "зоны" оказался директор Кукольного театра им. Образцова Андрей Лучин, став жертвой очередного абсурдного закона о госзакупках (N 94-ФЗ). Желая поменять что-то в декорациях, он вынужден был пойти на нарушения, без которых спектакль для детей мог бы не выйти. В итоге ему грозит до 10 лет лишения свободы, и никакие заявления министра культуры о том, что Лучин пал жертвой такого закона, по которому театр работать не может, остаются безответными.

В этом году мы стали свидетелями полного согласия власти и культуры, когда Олег Табаков объявил о том, что в "Табакерке" Кирилл Серебренников поставит роман Натана Дубовицкого "Околоноля".

В этом году власти Нижнего Новгорода пытались изгнать из города художественного руководителя ТЮЗа Владимира Золотаря, но в этом году его удалось отстоять.

В этом году Дмитрий Черняков поставил "Воццека", и Большому театру едва ли не впервые пришлось рекламировать на TB собственную продукцию - публика оказалась не готова к сложному музыкальному языку оперы Берга, идущей по всему миру.

Алена Карась


Посрамление масскульта

Вторую половину 2010 года я с нескрываемой личной заинтересованностью внимательно следил за причудливой кривой рейтингов книгопродаж на сайте Pro-books.

Совершенно очевидно, что сегодня широкий читатель гораздо меньше интересуется масскультом и гораздо больше - серьезной прозой. И художественной, и документальной. Но серьезная проза - штука коварная. Широкий читатель склоняется к прозе серьезной, но внятной, написанной простым, доступным, человеческим языком. И явно отшатывается от откровенной литературной халтуры, а также от "зауми" и субъективной интеллектуальной и эстетической игры. Я не знаю, хорошо это или плохо, но интерес к авторскому "самовыражению" сегодня падает с одновременным ростом уважения к профессиональному авторитету автора, его доверительному отношению к своему читателю (а не только к себе), ясности его позиции и взгляда на мир. Иначе говоря, побеждает именно та серьезная литература, которая стремится к естественной норме, а не к вызывающей анормальности.

Отечественный масскульт терпит сокрушительное поражение. Чего не скажешь о масскульте импортном. В топах продаж - Стиг Ларссон и Элизабет Гилберт, а отнюдь не Дарья Донцова и Александра Маринина. Возможно, первым в их успехе сильно помогает Голливуд. Вне сомнений, без Голливуда и вообще без мирового пиара не было бы и такого феноменального и устойчивого успеха автора "Гарри Поттера", бывшей скромной шотландской учителки, которая стала самым богатым писателем всех времен и народов.

Тем не менее главной героиней российского книжного рынка второго полугодия 2010-го стала даже не она, а Дина Рубина, живущая в Израиле, но являющаяся безусловно русским писателем. Ее роман "Синдром Петрушки" побил все рекорды читательского успеха и превзошел прежние рекорды книг самой Рубиной. Дина Рубина не любит определения "женская проза", но сегодня мы говорим "женская проза", подразумеваем "Рубина".

В области нон-фикшн очевидно лидерство отечественного книжного продукта. Например, наш читатель обожает тяжелые, роскошные и очень дорогие альбомы Леонида Парфенова из серии "Намедни". Ему мало видеть этого популярного тележурналиста на экране, ему хочется, чтобы он еще и уютно проживал на его книжной полке. Осенью-зимой этого года в лидеры книгопродаж вышла книга Марии Городовой "Сад желаний", а в декабре в десятку, а в некоторых книжных магазинах и в тройку самых раскупаемых книг вообще вошла биография разведчика Абеля-Фишера, написанная Николаем Долгополовым. Заметим, что все три автора - это не историки, не филологи, не культурологи, а действующие журналисты.

Причем последние два работают в "Российской газете".

Павел Басинский

Российская газета
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе