«Политкорректность усложняет язык»

Фото: Анатолий Жданов / Коммерсантъ


Параллельный язык, на котором общаются подростки в соцсетях и мессенджерах, все больше выходит из-под контроля и начинает диктовать словесную моду. О том, насколько он вредит русскому литературному и возможно ли «мирное сосуществование», «Огонек» поговорил с известным лингвистом, профессором РГГУ и НИУ ВШЭ Максимом Кронгаузом


Взрывной рост пользователей соцсетей, увеличившийся трафик и миллионы постов в соцсетях — пандемия стала благодатной почвой для виртуального общения. По данным компании GlobalWebIndex, сегодня люди пользуются соцсетями чаще, чем когда-либо с момента их возникновения. Соответственно, как снежный ком нарастает и особый язык соцсетей, а также язык мессенджеров, который лингвисты начали выделять в отдельную категорию. Зачастую апостолами нового языка становятся блогеры-инфлюенсеры (лидеры мнений в социальных сетях), летсплееры (те, кто транслирует видеоигры), обзорщики (тестируют разные продукты) и челленджеры (инициаторы продвижения новых трендов).

Впрочем, говорить, что новый язык появился только сейчас, неверно. Считается, что свое начало он берет еще в прошлом веке, когда появились первые телеграммы и выяснилось, что без потери смысла можно опускать предлоги и гласные в некоторых словах.


Максим Кронгауз, лингвист


Впрочем, можно копнуть и глубже: дошедшие до нас берестяные новгородские грамоты говорят, что уже в XII–XIII веке люди не только разговаривали «вживую», но и писали друг другу короткие послания, в которых жаловались, объяснялись в любви, передавали просьбы (см. «Огонек» № 25 за 2020 год). Именно эти короткие берестяные «записки» историки считают прообразами современных СМС.

И все же привычка экономить на знаках стала массовой именно с появлением телеграфа. Во время Второй мировой войны американские солдаты посылали домой письма с фразами, сокращенными до аббревиатур. Одна из самых распространенных — SWALK, что означало sealed with a loving kiss (запечатано поцелуем с любовью).

Сегодня использование аббревиатур стало нормой в письменном общении, причем это мировая тенденция. Англоязычный пользователь, желая поторопить своего виртуального собеседника, напишет: ASAP (as soon as possible), что означает как можно быстрее. Некоторые изначально англоязычные выражения, такие как IMHO (in my humble opinion, то есть «по моему скромному мнению») давно русифицировались в ИМХО и заняли прочное место в электронном языке.

Современный язык, будь то английский или русский, стремится к экономии языковых усилий и времени. Это общемировая тенденция. Нас окружает такой вал информации, что не хватает времени ни подробно все это читать, ни длинно писать. Клиповое мышление перешло из визуальной в другие сферы нашей жизни, мы выхватываем кусочки нужной информации, сокращаем слова.

Особенно это актуально для поколения Z — родившихся в конце 1990-х и начале 2000-х. Для них все, связанное с гаджетами и цифровыми технологиями, естественная среда. Сегодняшние 20-летние безжалостно сокращают «спасибо» до «спс», вместо «почему» ставят вопросительный знак, а эмоции выражают смайликами.

В Великобритании даже появились переводы некоторых произведений классической литературы на язык СМС, чтобы хоть как-то приобщить школьников к классике и подготовить к экзаменам. Например, знаменитые строки из монолога Гамлета: «Быть или не быть? Вот в чем вопрос…» (англ.: To be or not to be? That is a question) на языке мессенджеров сжимается почти до формулы: 2 b? Ntb? = ?

А вот в Австралии на язык мессенджеров перевели Библию, посчитав, что так она станет понятнее молодежи. Одна из строчек молитвы «Прости нам долги (грехи) наши (англ.: Forgive us our trespasses) в новом правописании выглядит так: 4giv r sins. Интересно, что представители церкви не возражали против переложения молитв на новый язык.

Пожалуй, русскоязычные эсэмэски все же меньше похожи на шифровки, чем англоязычные. Наш язык все-таки не такой гибкий, как английский, да и мода на цифровизацию пришла к нам попозже.

Тем не менее риск засорения языка налицо. Подростки активно осваивают все богатство приемов современного словообразования — аббревиатуры, редукцию (когда отсекаются части слова, например «те» вместо «тебе»), нарочитую замену букв (харашо вместо хорошо), отсутствие дефисов и знаков препинания.

Именно с подростками и связаны опасения лингвистов в первую очередь: у школьников еще не сформировалась языковая культура, а значит велика вероятность, что они станут взрослыми, не владеющими элементарной грамотностью. Кроме того, привычка общаться смайликами и сокращениями в сообщениях неизбежно переходит и на устную речь. Экономя на знаках в письме, человек невольно начинает экономить и на словах в живой речи. Более того, общение в режиме СМС-переписки с его специфической лексикой и такой же специфической логикой ведет и к упрощению образа мыслей.

Филологи всерьез говорят, что уже сейчас необходимо озаботиться расширением словарного запаса поколения Z, поскольку уровень владения родным языком у многих молодых людей едва достигает базового.

Впрочем, многие филологи и психологи считают: язык СМС не принадлежит сугубо молодежной субкультуре. Это лишь один из инструментов общения самых разных людей. В шотландском Глазго даже открылись специальные языковые курсы по текстингу — так называется язык СМС. Логика такова: если выработать специальные правила и следовать им, то и этот язык становится понятным и доступным. Что, собственно, лишний раз подтверждает: так называемый новый язык не выбрался из бытовой сферы. Даже подростки, задавая вопрос учителю в школьных чатах, стараются соблюдать языковые нормы.

Впрочем, повторюсь, СМС-язык — это не только молодежь. Взрослые и вполне образованные люди тоже нередко используют возможность одним знаком передать гамму чувств и эмоций. Иногда — из-за лености, иногда — из-за нехватки времени, а иногда — чтобы эти самые чувства скрыть.

Несколько вопросов о русском языке в разных его проявлениях мы задали лингвисту Максиму Кронгаузу.


— Максим Анисимович, в последние годы привычные правила русского языка изменились в сторону упрощения. Вот и кофе уже среднего рода. Это и есть рационализация языка?

— Я бы не говорил об упрощении. Это обычный процесс, ведь языковая норма всегда следует за своими внутренними законами и тенденциями языка. Классический пример — глагол «звонить». Куда ставить ударение? По правилам современного литературного русского языка надо на окончание. Но в языке есть тенденция перехода ударения глагола на корень. И в ряде глаголов этот переход случился: кУрит, дАрит, вАрит. Мы совершенно не считаем, что говорим неправильно. Переход произошел, и ударение в словаре тоже поменялось. То есть фиксация нормы следует за внутренней тенденцией.

Такая же беда случилась и со словом «кофе». А еще раньше это произошло со словом «метро», которое тоже изначально было мужского рода.

— В соцсетях не только подростки, но и взрослые общаются на каком-то «птичьем» языке, переиначивая слова, сокращая их. Не обедняем ли мы общение таким образом?

— Это не обеднение. Обмен эсэмэсками или сообщениями в соцсетях — не что иное, как разговор, устный язык, который, правда, реализуется письменно, но сравнивать его надо именно с устной речью. А она, в принципе, менее богата и использует меньше слов, чем письменная. Обычный бытовой разговор не требует большого лексического запаса.

Да и в сокращении слов я не вижу ничего страшного. Это нормальный процесс, который связан с увеличивающейся скоростью общения и сжатием пространства. И «спс» — это еще одна лексическая единица, синоним «спасибо», только более экономная.

На самом деле, такая экономия очень напоминает телеграммы, которые мы отправляли в прошлом веке. Только тогда мы экономили на словах, а сегодня на знаках. В частности, в телеграммах ради экономии опускались предлоги.


Языковая компрессия очень ярко передается в старом анекдоте, когда отдыхающий на курорте человек потратил практически все свои деньги и отправил родным экономную телеграмму: «сторублируй».


Одно слово содержит в себе целую фразу — пришли мне, пожалуйста, сто рублей.

Умение выражать мысль коротко, опуская некоторые грамматические вещи, создавая новые словоформы, — это важная языковая способность.

— Практически вся терминология соцсетей заимствована из английского: френды, лайки. Не нужно ли их заменять на русскоязычные аналоги, как предлагают некоторые эксперты?

— Я скорее поддерживаю идею придумывания новых слов, но прекрасно понимаю, что в подавляющем большинстве эти попытки успешными не будут. Несколько веков борьбы с заимствованиями показали, что она в нашей культуре почти безнадежна: и борьба славянофилов, и борьба Солженицына, который написал «Русский словарь языкового расширения», и так далее. Не дала большого результата и политическая чистка русского языка, предложенная еще Лениным и осуществленная в сталинскую эпоху. Новые заимствования изгонялись из русского языка, но большая их часть после завершения кампании снова вернулась.

На самом деле для русского языка характерна культура заимствований. Более того, этот процесс неизбежен, если мы взаимодействуем с глобальной культурой, проводником которой является английский язык. Проблема начинается, когда происходит злоупотребление заимствованиями и процесс становится неконтролируемым. Если число иностранных слов зашкаливает, это сказывается на качестве речи, мы перестаем ее понимать. Самый яркий пример — жаргон геймеров, тех, кто играет в компьютерные игры. Порой даже англо-русский словарь не поможет их понять. Если мы хотим создать для нас самих же комфортную среду, надо стараться делать язык понятным, искать русские слова для перевода или создавать русские слова с помощью суффиксов, приставок, известных корней заново.

— Но часто русский аналог длиннее иностранного слова…

— Да, у заимствований есть и свои преимущества, одно из них краткость, слова в английском языке в среднем короче, чем в русском. Кроме того, заимствуя слово, мы стараемся его освоить, одомашнить. Как, например, произошло со словом хайп, которое обросло родственниками, появившимися уже на русской почве,— хайпануть, хайпить.

— Интересно, есть ли в других языках заимствования из русского?

— Если мы говорим о самых распространенных мировых языках, в первую очередь английском, то их практически нет. Единичные заимствования из русского обычно связаны с конкретным событием или продуктом. Скажем, в иностранные языки вошло слово «спутник» после запуска Советским Союзом первого в мире спутника, или такие русские экзотизмы, как «водка» и «матрешка». Сравнительно недавно, в начале 2010-х годов, во французском словаре «Ларусс» появилось еще одно заимствование malossol, обозначающее маринованные огурцы.

А во время судебного процесса между Березовским и Абрамовичем в английской прессе использовались разнообразные бандитские жаргонизмы типа «крыша». Но это все единичные случаи.


Подростки создали параллельный электронный язык, где изображения более важны, чем подпись
Фото: Александр Подгорчук, Коммерсантъ


— «Го взаимку на аву»,— написала подружка моей дочери в соцсетях. В переводе на русский: давай обменяемся лайками. Фраза, абсолютно непонятная для непосвященных…

— Именно поэтому такое общение может быть неприятно для тех, кто не в теме. Это совершенно другой регистр, на который переключаются люди из одного сообщества. Тот, кто не владеет этим жаргоном, будет раздражаться, потому что не понимает, о чем речь.

Но, с другой стороны, жаргоны для того и существуют, чтобы отсекать чужих. Своих при этом может быть много, как в профессиональных жаргонах, и совсем мало. Например, Лев Толстой тоже использовал аббревиатуры и заканчивал свои письма подписью ЕБЖ: «Если будем живы». Разумеется, он писал для своих и рассчитывал, что его поймут. А в его «Анне Каренине», если помните, Кити и Левин даже объяснялись в любви с помощью аббревиатур. Это был язык для двоих.

— Рационализация языка — это общемировой процесс?

— Да, безусловно, но тут есть интересный момент. Примерно с конца прошлого века на язык активно влияет принятая политкорректность, которая часто, наоборот, язык усложняет. Появились феминитивы, и, например, в немецком давно уже используют как обязательное словосочетание «студенты и студентки» для разнополой аудитории, что удлиняет речь. Некоторые требования политкорректности вступают в противоречие с языковыми тенденциями, в частности с законом экономии. Язык формируется в первую очередь большинством, а политкорректность защищает интересы меньшинств.

— Не утратим ли мы в результате всех этих процессов литературный язык и стоит ли об этом жалеть?

— В подобных сожалениях все же есть некоторое лукавство. Потому что Лев Толстой не говорил на том языке, на каком писал романы. Язык романов — не язык устной речи и тем более не язык соцсетей. Литературный язык — это некий языковой стандарт, и нет равенства между ним и языком русской литературы, на котором пишут романы. К слову, сегодня в литературе активно используют и матерные слова, и подражание СМС-общению. Но если говорить о классической русской литературе, то это особый, сложный лексически и синтаксически, богатый русский язык. Но едва ли наши великие классики разговаривали языком своих произведений.

В этом смысле ощущение обеднения и упрощения языка — это иллюзия.

— Тем не менее, когда подросток коверкает слова в сообщениях, хочется сделать ему замечание и заставить писать на нормальном русском. Или я не права?

— Безусловно, есть риск, что ребенок может настолько привыкнуть к использованию такого языка, что потеряет навык говорить несокращенно — использовать слово «спасибо», а не «спс». Но это вопрос общего уровня культуры — не только ребенка, но и взрослого человека. Всегда существовали и будут существовать люди с разными языковыми возможностями. Если человек не читает книг, то лексический запас у него будет очень бедным. К тому же важно различать, какой прием уместен в каком контексте. В деловом письме человек использует один языковой регистр, а в СМС — другой. А вот если человек совершенно одинаково общается что в соцсетях, что в эсэмэсках, что в школьных сочинениях, то здесь мы можем говорить об обеднении его языка, потому что он пользуется только одним регистром, иначе говоря он утрачивает языковое разнообразие.

— Масса людей пишут с ошибками, даже не заботясь о правописании. И в то же время в тех же соцсетях всегда находятся те, кто на эти ошибки указывает. Что именно считать трендом?

— Грамотность в широком смысле слова, то есть владение литературным языком и соблюдение различных языковых норм, связана с определенной культурной иерархией. Если человек неправильно ставит ударение или делает орфографическую ошибку, он как бы растрачивает свой культурный капитал и опускается ниже в культурной иерархии. Любители поправлять чужие ошибки обычно редко заботятся о повышении общего уровня грамотности, скорее всего они таким способом намекают на свое культурное превосходство над собеседником.

Поделиться