От слова к телу

или «Слово о полку Игореве» как источник вдохновения для современного танца в Ярославле

Две недели девять ярославских танцовщиков сочиняли спектакль о себе и о городе, в котором живут. Под руководством хореографа из Нью-Йорка Елены Демьяненко, под впечатлением от древнерусского текста «Слово о полку Игореве», под звуки и образы этого города.

Предпоказ и обсуждение работы состоялись 13 июля во Дворце молодежи (здесь же проходили репетиции). Сам спектакль будет показан на фестивале танца и движения на Волге «Искусство движения» в августе 2012, а в сентябре 2012 – на фестивале «Архитектура движения».

Проект в Ярославле - личная инициатива Насти Прошутинской, независимого куратора в сфере современного танца и перформанса, организатора фестиваля «Искусство движения», которая пригласила хореографа Елену Демьяненко поработать с ярославскими танцовщиками.

Cоздание спектакля современного танца с участием приглашенного хореографа и независимых танцовщиков – новый, необычный для Ярославля опыт. Свидетельство того, что современное искусство все-таки проникает в город, где, кажется, добрая часть жителей его прихода опасается, другая - мечтает, чтобы таких инъекций свободным искусством было больше.

О необычных ингредиентах, из которых приготовлен спектакль, об особенностях работы над спектаклем современного танца, о роли города и текста «Слова о полку Игореве» в создании работы и близости современного танца к духовной практике мы поговорили с хореографом Еленой Демьяненко и участниками проекта.

Елена Демьяненко – танцовщица, хореограф. Родилась в Москве. Начала заниматься народным, классическим танцем, закончила ГИТИС. Заинтересовавшись свободным экспериментальным движением, уехала учиться в Нью-Йорк, где живет и работает уже 15 лет. Последние несколько лет работала в танцевальной компании знаменитого американского хореографа Триши Браун.

Лена, расскажи, пожалуйста, чем вы с ребятами занимались две недели? Для человека, от современного танца далекого, как процесс, так и результат могут показаться необычными, непонятными даже.

 Я приехала сюда, не зная, с кем я буду работать, какие условия – никакой предподготовки не было: Настя (куратор проекта – авт.) предложила проект – я согласилась, потому что мне это показалось интересным. И мне было важно узнать, с кем я буду работать, что за материал передо мной – поэтому первую неделю я провоцировала ребят на движения, на телесные реакции, пыталась активизировать их индивидуальность, характеры. И делала это все, используя текст «Слова о полку Игореве», на который они реагировали, взаимодействуя с телом, друг с другом. Таким образом, мы набрали много интересного материала. А вторую неделю составляли своеобразный экстракт из движений, сцен, которые собрали за первую неделю.

Почему «Слово о полку Игореве» стало текстом, с которым вы стали работать? В чем его значимость для вас?

Произведение имеет особую связь с Ярославлем в силу принадлежности этому месту, в  котором оно было найдено. И «Слово…» оказалось даже более значимым, чем я подозревала в начале: сам текст «Слова о полку Игореве», ритм вызывали у ребят очень конкретную реакцию, которая вылилась в интересный набор танцевальных фраз. И, несмотря на свое раннее происхождение, «Слово…» очень нелинейно, как и все, что мне нравится. Оно потрясающе поэтично. Поэтому оно было очень интересным и важным элементом, помогающим танцорам раскрыться, наполняясь текстовым материалом. Но не менее важной была индивидуальность танцоров, информация, которая исходила из их тел, она словно соревновалась с идеей, с текстом.

И все-таки, что было важнее: текст «Слова о полку Игореве» или индивидуальные истории танцовщиков?

Мне всегда нравилась идея Джона Кейджа: взять литературное произведение (он в свое время  взял текст Дж. Джойса) и  выбрать оттуда слова, звуки места событий. Я пошла немного другим путем. В качестве литературного произведения я взяла сам город, в котором текст «Слова о полку Игореве», предметы города, звуки, его архитектура, атмосфера комнаты, где мы репетировали, и которая тоже участвовала в создании идей, но главным образом отношения между танцорами - образуют своеобразную почву, чернозем – где все элементы демократично взаимодействуют, играют друг с другом.  А вообще основа спектакля – разнообразие индивидуальностей, портреты, нарисованные самими ребятами.




Вы думаете о том, чтобы происходящее было понятно зрителю?

Я не могу делать работу для зрителя, потому что не могу отвечать за то, что зритель есть. Я делаю работу, ориентируясь на то, что мне сейчас интересно и, как мне кажется, интересно танцорам. Мы предлагаем зрителю вчитываться в ткань спектакля, выбирать, создавать свой спектакль – то есть я предлагаю им быть активными. Как только то, что происходит на сцене, становилось узнаваемым мне, зрителю – я старалась отойти от этого, тут же изменить рисунок. Такая своеобразная игра получилась в этой работе, оправданная в силу достаточно очевидных ассоциаций с самим текстом еще. То есть зритель может и не найти там ни князя Игоря, ни Ярославны, а может и найти… А вообще все, что мы предлагаем – для смотрения в любой стране!

Каково было работать с труппой совершенно незнакомых тебе людей?

Все люди, которых я отобрала в первый день, привлекли мое внимание своей индивидуальностью, своим поведением – и мне захотелось с ними поближе познакомиться – тем самым я создала себе проблему. Как работать с такими разнородными, разношерстными, я бы сказала, участниками – это стало своеобразной задачей, которую нужно было как-то решить.

К слову о задачах. Когда я наблюдала за тем, как вы работаете, поймала себя на мысли, что местами  это напоминает духовную практику: вдумчивое отношение к телу, оттачивание собственного движения, попытка его же копировать, запомнить, осознать, что именно ты делаешь сейчас и почему ты это делаешь, и т.д. Насколько уместно это сравнение с духовной практикой,  и если да, то в чем ее смысл, ядро?

Я думаю, ядро в том, что единственное, что мы имеем в жизни, за что держимся – это наше тело – самое что ни на есть конкретное, что у нас есть в качестве инструмента для познания жизни и себя. Путем провокаций с телом, вместе выполняя какие-то упражнения – мы можем к этому пониманию приблизиться.

Можно сказать, что для тебя язык тела важнее прочих?

Он так же важен, как другие языки. Но в силу того, что я этим занимаюсь всю жизнь, он становится языком моего общения.

Ты можешь рассказать о человеке, которого в первый раз видишь, по его движениям?

То, как человек движется, говорит мне о том, как он думает. В силу опыта: когда много смотришь, руководишь процессом движения, сама являясь «движущимся» человеком – вырабатываю такой навык понимания другого через движение. Да, движение может мне очень многое рассказать о человеке.

 

А как ты считаешь, адекватен ли язык современного танца Ярославлю, его жителям? Нью-Йорку, без сомнения – да. Но, как мне кается, Ярославлю, как и нашей стране, свойственна некоторая инертность восприятия, настороженное отношение к экспериментам в искусстве.

Современный танец, кажется, здесь необходим. Независимо от того, понятен или нет.

Почему?

Потому что это взгляд на вещи с другой стороны. Мне кажется, он так же полезен, как другие навыки города или страны.

13 июля состоялся предпоказ вашего спектакля, который еще будет дорабатываться. И это был первый для тебя, после долгого перерыва, опыт общения с русской публикой – чем на твой взгляд отличается русский зритель от американского?

Американский зритель, пожалуй, более активен, он не приходит с установкой быть развлеченным. Он настроен изначально на то, что ему необходимо думать, включаться самому в процесс. И он больше готов к восприятию абстрактного искусства, наверное. У нас ищут линейности, сюжета, подсказок.

Что интересует хореографа Елену Демьяненко сегодня, какие задачи ты решаешь сегодня своим движением?

Я думаю, что  это очень просто. Я по-прежнему, как и раньше, сохраняю интерес к тому, что передо мной есть сейчас, вместо какого-то заданного изначально концепта, который, на мой взгляд, быстро раскусывается и не всегда жизнеспособен. Когда работаешь  с тем, что есть перед тобой – исследуешь, устанавливаешь связи – открывается бесконечное пространство для любопытства. Да, еще мне очень важно, с кем я работаю – это диктует архитектуру, тему разговора.  Поэтому у меня очень разные работы.

Какое самое важное знание ты получила, работая в компании Триши Браун в Нью-Йорке?

Возможно, это одна из ее главных идей – быть проще. И значимость пустого, спокойного тела, не нагруженного определенными стилистиками, реакциями, и в то же время спонтанность, на которую можно полагаться.

И, наверное,  эксперименты с различными пространствами...

Да, мы ходили по стенам, танцевали на крышах, в галереях, на улицах, в последней работе я летала. Это все отражает идею ухода от всех условностей, исследование того, что такое танец, каким и где он может быть – она продолжает разрушать само понятие танца.

А какое место в Ярославле тебе хотелось бы станцевать?

Наверное, «Горка» на Первомайском бульваре. А на самом деле – где угодно. Любое место диктует  что-то свое. Только рядом с церковью, наверное, не стала бы танцевать.

Как ты чувствуешь себя в Ярославле?

Как на курорте. Город открыт для экспериментов. Я это чувствую. Город, которым можно чертить, рисовать, выдумывать – я это чувствую.

 



 

Настя Прошутинская, куратор и продюсер проекта о значении подобных проектов для Ярославля:

 

Каждый хореограф исходит из собственных представлений об эстетике, у каждого свои приемы создания спектакля, свое отношение к танцу и танцовщику, свое мировоззрение, наконец. Мне кажется очень ценным участие ярославского танцевального сообщества (вне зависимости от принадлежности к тому или иному коллективу) в постановках  классных приглашенных хореографов. Это развивает вкус, расширяет понимание того, каким может быть танец.  Первым таким проектом для меня была работа с Еленой Демьяненко, и я хочу сказать, что нам с ней фантастически повезло: как хореограф она сформирована в Нью-Йорке, в ведущих компаниях, работающих с импровизацией. В то же время она хорошо знает нашу местную реальность, говорит с танцовщиками на одном языке, и просто очень хороший и деликатный человек. Она предлагала очень рискованные непривычные решения, но ей было очень легко довериться. Ребята, которые прежде не имели опыта работы с хореографом такого уровня, наверное, не ожидали, что им не придется выучивать уже предложенные танцевальные фразы, а что они сами, их собственные движения станут источником вдохновения хореографа, основой для спектакля.

 

Участники проекта о работе над спектаклем

Лена третья слева, Юля - вторая слева.

Елена Романова, танцовщица, участница проекта:

 

Для меня текст «Слова о полку Игореве» был как некое внутреннее чувство, он незримо присутствовал во всем, что мы делали. Внутреннее проживание архетипов «Слова…»: скорби, войны, женской судьбы – оказалось очень сильным и важным опытом.

 

Юлия Кривцова, танцовщица, участница проекта:

 

Участие в этом проекте в первую очередь вернуло счастье мыслить телом. Искать в собственном теле образы и импульсы для движения. Отдавать себе отчет в том, что происходит с тобой и вокруг тебя и как это влияет на твой танец.

Предложенная Леной Демьяненко структура позволила танцовщику сохранить открытое пространство поиска, балансировать между тем, что было зафиксировано на репетициях, и тем, что хочется изменить, исходя из текущего момента. Лена выстраивала спектакль, руководствуясь тонкой нелинейной логикой ритма, композиции, архитектуры тел и пространства, держа в уме слово "Слова о полку Игореве". Этот текст, предельно нелинейный, ритмичный и даже архитектурный, стал основой, о которой мы не думали каждую секунду, но которая таковой является по одной своей природе. Слово и тело в этом проекте были за одно.

 

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе