Между проклятием и восторгом: выставка о феномене Наполеона

5 мая исполнилось 200 лет со дня смерти Наполеона Бонапарта.

Экспозиция в Музее-панораме «Бородинская битва» рассказывает о последних годах жизни опального императора и о мифе, который оказался сильнее смерти.


Полководец, законотворец, авантюрист, властитель дум, изгнанник, герой множества произведений — список можно продолжать еще долго. Личность Наполеона будоражит умы поклонников не одно столетие. Его жизнь и смерть еще в XIX веке стали предметом культа: статуэтки, изображавшие Бонапарта, украшали множество каминов по всей Европе. Выставка «NapoleON. NapoleOFF? Наполеоновская легенда в европейской культуре XIX-XX веков» рассказывает о феномене глобальной популярности честолюбивого корсиканца — еще до появления массовой культуры, — и различных гранях мифа о Бонапарте. Зрители увидят вещи из собрания музея, а также предметы, принадлежащие известному коллекционеру Александру Вихрову.

В экспозиции представлены не только гравюры и картины, изображающие события последних лет жизни Наполеона — вроде отъезда с острова Эльба или битвы при Ватерлоо, — но также вещи, отсылающие к смерти Бонапарта. В многочисленных сувенирах обыгрываются детали, ставшие частью «личного бренда» Наполеона — например, шляпа и скрещенные на груди руки. Кроме того, есть совершенно «инфернальные» экземпляры: чернильница в форме гробницы и заколка для галстука в виде посмертной маски. Кстати, саму посмертную маску также можно увидеть на выставке. Рядом с ней — слепок с руки Наполеона, выполненный с оригинала из собрания Лувра. Оказывается, рука у императора была не маленькой и пухлой, как утверждал Лев Толстой, а вполне обычной: правда, с тонкими нервными пальцами. Да и рост корсиканца вопреки стереотипам был средним — 169 сантиметров.

На выставке показана также совершенно «фанатская» вещь: кусочек полога от смертного ложа Наполеона. Александр Вихров рассказал журналистам:

— Я купил ее на престижном и авторитетном аукционе в Германии год назад. Думал сам съездить и забрать. В итоге мне прислали ее по почте. Пришлось заплатить пошлину, оформить кучу документов. Но все-таки успел получить к открытию выставки.

Образ гения, «распятого» толпой, прекрасно вписывался в идеал эпохи романтизма. Недаром рефлексия по поводу Наполеона проходит красной нитью через русскую литературу XIX века и затрагивает искусство XX столетия. Так, Мстислав Добужинский в 1925 году создал иллюстрацию к балладе Михаила Лермонтова «Воздушный корабль», посвященной опальному императору. Вообще миф о Наполеоне в России — особая тема, с учетом войны 1812 года. «Культура» поговорила с коллекционером Александром Вихровым.

— Как формировался миф о Наполеоне в Европе и у нас? Это был стихийный или, напротив, идеологизированный процесс?

— Во Франции он не был идеологизированным, однако можно говорить о всплесках интереса, связанных с различными историческими событиями. Например, племянник Наполеона, первый президент Второй Французской республики, впоследствии ставший императором, «поднял на щит» имя своего дяди, но сделал это очень аккуратно — чтобы не оказаться в его тени. Интерес к фигуре Наполеона в России — отдельная удивительная история. Возможно, плохое забывается быстрее. Как бы то ни было, его недолго воспринимали как врага. Впрочем, наши цари этому способствовали. У Николая I в кабинете была гравюра, изображавшая Наполеона, прощающегося со Старой гвардией. А уже в следующем поколении произошло то, чего не случилось при жизни Наполеона, который хотел породниться с императорским домом Романовых. Максимилиан, сын его пасынка Эжена Богарне, женился на дочери Николая I. Между прочим, Максимилиан, знаток искусства, привез в Россию часть своей коллекции, в том числе знаменитый портрет Наполеона на Аркольском мосту. В целом весь XIX век наша страна глядела на Францию. А особое отношение к Бонапарту — между проклятием и восторгом — можно объяснить тем, что это была личность вселенского масштаба.

— Расскажите о самых интересных экспонатах из своей коллекции.

— Каждому коллекционеру хочется приобрести мемориальные предметы: например, автографы. У меня есть несколько вещей, лично принадлежавших Наполеону, а также его сыну, в частности игрушечные пушки. Когда в 2014-м князья Монако продавали свою коллекцию, связанную с Наполеоном, самым дорогим лотом стала шляпа — ее приобрели почти за 2 миллиона евро. У меня априори не может быть таких дорогих вещей, тем не менее я купил тогда несколько предметов. Например, перстень Наполеона с камеей ручной работы. Вообще я собираю вещи с историей — будь то история приобретения предмета или история его бытования. Некоторые любят реставрировать вещи, а мне нравятся следы времени, потому что можно представить, какой путь предметы прошли до меня.

Кстати, рынок, связанный с Наполеоном и Россией, сильно «сдвинул» один коллекционер: Виктор Николаевич Батурин. У него были неограниченные финансовые возможности, и в итоге все, относящееся к России и Наполеону, до сих пор стоит в разы дороже, чем предметы, связанные, например, с Наполеоном и Германией.

— Можете вспомнить самые удивительные истории приобретения?

— Однажды я зашел в антикварный магазин в арбатском переулке и увидел человека, держащего в руках медальон, на котором был изображен Наполеон в обнимку с Николаем I. Этой вещи нет на нынешней выставке, я показывал ее раньше. У медальона есть «оборотка» с изображением шатра, в котором правители встречались в Тильзите в 1807 году. Я просто обомлел, когда увидел эту потрясающую работу. Ходил по магазину и старался не смотреть в сторону покупателя. Затем он положил медальон и вышел. Оказалось, ушел с кем-то посоветоваться, чтобы решить, брать или нет. Я тут же предложил продавцу уступить вещь мне. К счастью, у меня оказались деньги. Забрал медальон и поскорее ушел: можно было и по лицу схлопотать. Теперь это главный предмет в моей коллекции.

Шесть лет назад в Амстердаме в филиале Эрмитажа открылась выставка «Александр, Наполеон и Жозефина. Рассказ о дружбе, войне и искусстве». Я решил поехать, потому что в коллекции Эрмитажа много уникальных вещей. На выставке увидел большой плакат с изображением медальона — в точности как у меня. Осмотрел все экспонаты, даже «камею Гонзага», которую Жозефина подарила Александру I, но медальона так и не нашел. Вернулся к плакату и понял, что это фотография моего медальона. У него есть примечательные черты — две точечки: их даже не стали ретушировать. Представьте себе: в Эрмитаже 3,5 миллиона единиц хранения: казалось бы, есть все. А такого медальона нет. Этим и определяется значимость коллекции. Я показывал медальон на выставке «Два императора» в 2012-м, и фотографии разошлись по интернету: одну из них взяли для оформления. Но я совершенно не в претензии.

Автор
Ксения ВОРОТЫНЦЕВА
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе