Жизнь после ДДТ

Михаил Чернов – для своих дядя Миша – джазмен, самый знаменитый саксофонист русского рока.

Его имя в первую очередь связывают с группой «ДДТ», с которой музыкант отыграл 22 года. После 2010 г. он вернулся к джазу и преподаванию.


У дяди Миши молодой голос и заразительный смех. В детской музыкальной школе (Охтинский центр эстетического воспитания в Санкт-Петербурге) преподаватель класса саксофона Михаил Семенович – один из обожаемых педагогов. Практически каждую неделю Михаил Чернов выступает в камерных клубах Санкт-Петербурга – джазовым дуэтом с Марией Клянченко (фортепиано) и с блюзовой группой «Форест Гамп».

Мы знакомы с начала 90-х – и с тех пор на ты, несмотря на разницу в возрасте. 26 января 2021 года музыканты поздравили Михаила Чернова с юбилеем – ему исполнилось 80 лет, из которых более 60 лет он не мыслит себя без сцены.  


Последнее интервью мы делали в 1992 году, сидели на ступеньках Олимпийского после концерта. И я даже помню, о чем мы тогда говорили. Я спросила у тебя, что делать, если музыкант или поэт исписался. И ты тогда ответил: «Вешаться, стреляться, я не знаю». Ты по-прежнему так считаешь?

Ну нет… вешаться, стреляться, может и не стоит. Прошло огромное количество времени – 27 лет... И я, наверное, все-таки помудрел, у меня изменилось мировоззрение. Чиж, который поет те же песни, что пел 30 лет тому назад, и спокойно ими кормит народ, и их знают, и поют, и приглашают его на корпоративы… он зарабатывает на этом приличные деньги. Он не написал ничего нового – последние 20 лет я у него не слышал ни одной новой песни. Он перепевал Высоцкого – есть потрясающая песня «Терем», спетая им круче оригинала. Тот же самый Бутусов… Почему он разогнал группу? Либо Бутусова перестал устраивать Кормильцев и его стихи, либо что-то такое случилось, но он разогнал группу «Наутилус». Я считаю, что зря... Вытащил ребят в Питер и бросил.

Что значит бросил? Музыканты – не дети, это взрослые люди.

Например, Гогу (Копылова), его бас-гитариста, я случайно встретил в магазине, где продаются двери. Он был даже не менеджер, а простой продавец. Для музыканта это – убийство. Представь – меня заманили, допустим, в Москву, я нашел себе жилище, купил на те бабки, которые у меня были, я работаю, все хорошо. И вдруг в один прекрасный день в моих услугах перестали нуждаться. Я сунулся туда – не нужен, сюда – не нужен. И остался один. Что мне делать? Только стреляться. Потому что я без музыки жить не могу. Я не могу не играть.

Как так получается, что талантливый, грамотный музыкант оказывается не нужен? Почему?

Потому что все места заняты. А перебраться в другое место у него нет ни средств, ни сил. Остаются случайные заработки – прийти на замену кому-то. Представь, у меня есть ансамбль и хорошие музыканты – те, с которыми все срослось, и вдруг один заболел и приходит другой – и оказывается, что он играет намного лучше. И он говорит: «А возьмите меня к себе, я же лучше». А чем ты лучше? Наш те же ноты играет. Есть такой пианист... Он пришел как-то ко мне и сказал: «А возьмите меня к себе клавишником?» Я говорю – у нас есть. А он мне: «Но я же лучше!» И что? А дух группы? Понимаешь, что это такое? Понимаешь, через что человек прошел, прежде чем группа стала знаменитой?! Он участвовал в строительстве группы. У Юры Шевчука стали уходить музыканты – первым ушел Мурзик (Андрей Муратов, клавишные), и Юра хотел взять того пианиста. Я тогда сказал: «Если ты возьмешь его, то меня в группе не будет». А я тогда был очень нужен. На мне держался целый кусок программы и «Черный пес Петербург», и если бы на замену пришел другой саксофонист, потребовался бы, наверное, год, чтобы ввести его в программу… которая и так уже начала разваливаться. И взяли… Я недавно приходил – прослушал весь концерт, он играет на скрипке, известный московский скрипач. А программу «Это все» он на клавишах играл – и испортил ее звучание. Это Сергей Рыженко. Как скрипача я его после Никиты Зайцева не воспринимаю. Он играл партии вместе с тромбоном, который пришел мне на смену. Тромбонист там очень хороший! Юре захотелось тромбон. А саксофон не захотелось. Он наверняка до сих пор сожалеет о том, что группа разлетелась. Не только Юра, но каждый человек был лицом группы – и Вадик Курылев, и Игорь Доценко... У каждого были свои фанаты. О Никите Зайцеве вообще говорить нечего – это гений. Даже Андрюха Васильев, который играл на ритм-гитаре, был генератором всех музыкальных идей, он придумывал фантастические фишки – для «Осени» и других песен. Очень много его вклада. Незаметного – никто же не знает, что это Васильев придумал. Но ушел этот человек, и группа осиротела. Юра ему что-то резко скказал. И тот собрал спокойно гитарку и ушел. И не вернулся.

И никто не извинился?

У Юры задняя скорость сломана. Даже если он виноват, он все равно никогда не будет ни перед кем извиняться. Не признается вслух. Переваривает внутри себя. И он сейчас очень жалеет о том составе, который разогнал. Но у него сломана задняя скорость – не работает. И потом, два человека из этой команды уже умерли. И ее не восстановишь. Был дух «ДДТ». Была группа. Была общность людей. И звучали мы по-особому. У группы было неповторимое звучание.


То есть это обычная человеческая история о том, как кто-то хотел быть правым, и потому все развалилось?

Ну, в принципе, да. Юра раньше советовался с нами, даже насчет слов песни. Была песня «Милые девочки», и я говорю – а почему в этом месте слово «грудь», а не «плоть»? А у него через песню грудь да грудь. Или там, где «режутся птицы раннею весной». Ну что это такое? Чем режутся? Почему не бесятся? Юра не пускает в тексты, но я иногда подсказывал, и он говорил – да. Говорил – дайте рифму, и я всегда давал впопад.

Был такой поэт  Гаджикасимов, который писал песни Антонову, и у него была машинка, которая давала рифму на любое слово. Но дело не в этом… дело в том, что Шевчук – мастер метафор, этого у него не отнимешь. Если он пишет «вы в январе уже перецелованы жадной весной, ваши с ней откровения вскрыли мне вены тоски и сомнения», - это гениальная строчка, это дар. И у него много такого. Все в порядке с метафорой. «Саблезубые крысы»... Масса сумасшедших метафор, за что я его очень уважаю и преклоняюсь перед его талантом.

Есть ли еще какие-то команды, которые ты считаешь интересными и слушаешь?

Я давно уже не слышал в новом рок-н-ролле хороших стихов. Мои знания английского оставляют желать лучшего. Вникать в тексты я не умею. Русский рок – это вообще, я считаю, авторская песня, которая исполняется в рок-н-рольной манере. Бывает и хороший вокал, но это все равно авторская песня, что бы там ни говорили.

В русском роке есть великие музыканты?

Были, остались еще, но они доживают. А новых великих я не вижу. «Сплин» для меня уже не великая группа. «Крематорий» тоже не великая. Для меня великая группа – «Аквариум», бывшая «Машина времени». «Чайф» уже не тот. Они поют без фанеры и делают все правильно, просто там откровенный примитив. Сейчас в молодых группах появились очень сильные музыканты, шикарные гитаристы, басисты, барабанщики. Я часто слушаю молодые группы, но текстов я не запоминаю. Вот музыка многих мне нравится, но я даже не знаю названий этих групп. Я сижу в жюри чуть ли не каждый рок-н-ролльный фестиваль и слушаю. Здорово играют ребята, душа радуется, а что касается текста – «пришел да нашел…» Чепуха какая-то зачастую или политизированные образы – и это еще хуже.

Ты делишь музыку на рок-н-ролл, поп и так далее? Честно сказать, я до какого-то момента думала, что все рокеры классные, а все попсовики – плохие. Потом я познакомилась с попсовиками – прекрасные ребята! Профессионалы.

Ну как плохие… В основном играет фанера. А на фанеру приглашаются очень хорошие музыканты. В «Любэ» ни один из музыкантов играть не умеет. Все эти Алены Апины и прочие – вплоть до Кати Семеновой – у них музыканты, как куклы, стояли. Или вспомни группу «Русские», никто там не играл. Вадика Курылева приглашали постоять – им нужен был русский, славянский типаж. А что ты играешь, не имеет значения, главное – стой с бас-гитарой. Вадик сказал: «Нет, извините, я всю жизнь был музыкантом и не хочу так работать». Рокеры не пользуются фонограммой и переживают каждый концерт как маленькую жизнь. А попсовики – отстаивают концерты. Я не против. Я понимаю, что отстраиваться со своим звуком в сборной солянке – это слишком затратно. И потом – чтобы нормально озвучить стадион, достаточно шести киловатт. А чтобы озвучить такую группу, как «ДДТ», надо 60 киловатт. Разница есть? Есть. Огромные бабки надо тратить на аппаратуру. Чтобы каждого музыканта было слышно! А тут – пустили фанеру, и все нормально, все работает. И это большая экономия.

Но мы знаем, что с живыми музыкантами выступают Меладзе, Сюткин…

А Меладзе ты не сравнивай! Он эстрадный певец. Есть попса, есть эстрада, я их разделяю. Лещенко, например, - это эстрада. И Кобзон – эстрада. И даже мой любимый Розенбаум. Сюткин – это гигант! И «Браво» никогда не работали под фанеру, и попсой их сложно назвать – разве что потому, что они пели популярные песни? Но у них был свой почерк – особенно у Сюткина, московский бит – он все же человек, очень близкий к рок-н-роллу. Начнем с того, что группа The Beatles тоже не была рок-группой. Это была поп-группа. И музыку называли поп. Основная деталь поп-музыки – это фонограмма. Не живые музыканты, работающие сзади лидера. Пугачева – королева попсы, а была в свое время хорошей эстрадной певицей.

При этом поп-исполнители мне лично всегда казались более… чистыми и организованными, менее опасными. Есть такой миф о рок-н-ролле – что это сплошной алкоголь и наркотики.

Бухают, и наркоманов много, все это естественно, но я могу дать объяснение. В рок-н-ролле странные ребята, там свои законы… Представь – ты приходишь в гримерку на концерте и понимаешь, что некуда сесть, какие-то абсолютно незнакомые тебе люди сидят на твоем стуле, но никто даже не подумает их согнать, и я не подумаю, сидят и сидят. Зачем они пришли? К чему проторчать весь концерт в гримерке у музыканта? Непонятно абсолютно. А по поводу наркомании среди музыкантов я объясняю так. Вот человек вышел на сцену, он любимец публики, ему аплодирует зал, стадион, дворец спорта, он купается в лучах славы… Потом он расслабился, ушел, рядом никого, а он в чужом городе.  Одни заказывают проституток – энергию-то надо из себя выплеснуть? Некоторые напиваются, собираются своей же компанией, сидят, анекдоты рассказывают всю ночь… Кто-то покурил травки, понравилось, в следующий раз еще. И все, началось. Это моя версия. Все происходит именно по этой причине, по причине одиночества, потому что вроде бы ты только что был на людях, все тебя любили – и вдруг про тебя просто забыли, ты никто, ты ничто.

Неужели так страшно встретиться с самим собой?

Это ты с философской точки зрения говоришь. Есть люди, которые намного примитивнее. Им нужен кто-то рядом, с кем можно поболтать или переспать. Нужно выплеснуть энергию – а если не получается, эта энергия уходит у кого в пьянку, у кого куда. Гасится чем-то определенным, компенсируется чужой химией, вот и все. Некоторые через это проходят и спокойно к этому относятся.

Я знаю, что ты состоялся как музыкант еще до «ДДТ» и выступал на самых разных площадках – от маленьких клубов до стадионов. Сейчас ты вернулся к камерному формату выступлений. Как ощущения?

Ну… все музыканты, так или иначе, вышли из кабака, особенно старые джазмены – им больше негде было работать, джаз никогда не кормил. Человек мог играть в танцевальном оркестре и зарабатывать крохи, а в ресторане – чаевые, заказная музыка, и именно там был приличный заработок. И все уважающие себя музыканты играли по кабакам. Где, естественно, все пьют и едят, но ты просто перестаешь на это обращать внимание. И именно из кабака я пришел в «ДДТ».

Всегда ли так было с джазом?

Консерватория была финишем моей джазовой карьеры. Я понял, что не могу управлять большим коллективом – какой-то паралич воли… И я отказался от большого оркестра и попросил перевести меня в маленький ансамбль, а маленькие ансамбли играли по кабакам. Так как у меня высшее музыкальное консерваторское образование, меня направили руководителем в один коллектив, и я сделал его одним из лучших. Мы играли в ресторане «Орешек», у нас была хорошая джазовая программа, на первом этаже был магазинчик, на втором – ресторан. Четверо музыкантов и два вокалиста. И со мной этот коллектив стал лауреатом нескольких джазовых фестивалей в Питере. А уже там меня нашел Кинчев (группа «Алиса»).

А как вы друг друга находили? Где рок, а где джаз?

Была такая команда «Поп-механика», в которой я принимал активное участие, мы с Сережей (Курехиным) учились вместе, он знал меня еще с консерваторских времен – там у меня был педагог Толя Вапиров – и иногда звал меня на концерты. В один день Сережа пригласил меня выступить с «Поп-механикой», и мне очень понравилось. Мы дурачились как могли, и там же играл и Цой, и братья Сологубы, и много рокеров, и я стал получать приглашения на разные записи. Меня познакомили с Кинчевым, он мне позвонил и позвал на запись. Я приехал в Шушары, там был клуб, где проходил рок-н-ролльный гала-концерт и каждый день играла какая-то известная группа. Приличный зал на полторы тысячи человек – и я приехал туда записываться. Мы сидели, ждали, сломался прибор, и тут Кинчев говорит: «Выступи с нами?» Я согласился, вышел на сцену, и Кинчев представил меня: «С нами играет лучший саксофонист мира Миша Чернов». Он показал мне, что играть, а за кулисами стоял волосатый парень, которого я встречал возле своего дома, это оказался Игорь Доца (Доценко, «ДДТ»), барабанщик. Короче говоря, я не знал, что за кулисами стоял Шевчук. Они приезжали потусоваться на все концерты. До этого, году в 1986-м, я их как-то видел в метро, когда ехал из кабака на Приморскую – напротив меня сидели четыре рокера и страшно ругались, а один, бритоголовый и в очках, все время мне подмигивал – у меня футляр был весь в наклейках, - это и была группа «ДДТ». И Доца в один прекрасный день мне позвонил и предложил записаться. Записали «Террориста», «Ни шагу назад» и «Революцию». А с Доцей как получилось? Он говорит: «Заходи ко мне, у меня видик есть», я говорю: «А «Крестный отец» есть?» Оказалось, что есть, и я пришел. А после «Крестного отца» он мне поставил запись «ДДТ» – «Не пинайте мертвую собаку». И я подумал – как классно! С такими я бы играл, ведь в то время я играл с «Алисой» и «Зоопарком», уже после Шушар...

В общем, мы писали пластинку, а когда запись закончилась, мы заговорили про отпуск, и Доца сказал, что они могли бы взять меня на гастроли… Они уже были популярны, стали лауреатами рок-фестиваля, обогнали «Алису», «Аквариум». Эта группа убила всех – и мастерством, и шевчуковским вокалом. Жуткая, сумасшедшая энергетика. Юрка предложил начать репетировать в сентябре. Я пришел на репетицию, мы стали подбирать, где мне играть, через пару дней отлично сыграли концерт в Подольске, заработав огромные деньги – 200 рублей! По-моему, я таких денег раньше и в руках не держал. Через день поехали в Москву, на «Динамо» – еще 200 рублей, я стал богатым человеком! (смеется) А потом еще серия концертов – по 300 рублей за концерт, а мы вместо трех сыграли пять – и 1500 рублей у меня в руках. У нас секретарем работала моя подружка, говорит как-то: «Такие серьги видела в магазине, 60 рублей стоили…» А когда у тебя есть полторы тысячи… купил я ей эти серьги. Миллионер сумасшедший! Вот так мы начинали. И после концертов в СКК я потихонечку уволился и стал сотрудничать с «ДДТ».

Этот лейбл экс-ДДТ теперь навсегда с тобой? Это помогает или мешает?

Понимаешь, в чем дело… бывших ДДТ-шников не бывает! Этот лейбл уже на всю оставшуюся жизнь. Я как был джазменом, так и остаюсь. Я стал добрее за счет работы в «ДДТ». Я был очень злой мальчик, а там меня научили доброте. Это долгая история, со мной, откровенно говоря, работали. И немалую долю взял на себя Игорь Доценко, который учил меня принципам. Определенная этика. Шевчук всегда выходил на концерт и говорил: «У нас атмосфера добра». Он не выносил, когда начинались драки, когда в зале кому-то выкручивали руки, - он сразу прекращал концерт. У нас атмосфера добра. Добру меня научили – это действительно так. Мы были во Львове, Худой (Андрей Васильев) поехал на пароходе и купил варенку – куртку такую шикарную, польскую, наверное, и вот он приходит в этой куртке, я говорю: «Андрюха, какая классная куртка!», а он мне: «Возьми, раз нравится!» Я, конечно, не взял, говорю: «Нет, носи сам на здоровье, просто мне очень понравилась». Это было абсолютно нормально. Я перестроился и стал по-другому относиться к людям.

Обидно, что «ДДТ» развалилась?

Да, очень обидно. Я честно могу сказать, что у меня, конечно, ностальгия. Но без Игоря Доценко для меня это уже не «ДДТ». Игорь вместе с Юрой делал группу, они начали репетировать вдвоем. Потом к ним присоединился Андрюша Васильев, потом Вадик. Собрался первый состав. А потом появился Мурзик и дал группе симфоническое звучание. Такое мышление у него – симфонизм, и группа зазвучала совершенно по-другому. Я потом появился я и принес джаз. Это наше общее детище, группа сделала имя и славу. Когда взошла эта звезда – группа «ДДТ» - Юра имел совесть сказать, что звезда включает в себя и уфимский состав и, естественно, в основном первый питерский состав, и перечислил всех нас, это и дядя Миша, и Васильев, и Андрей Муратов, и Вадим Курылев. Он сумел это сказать и признать. Эта группа всем нам сделала имя. Просто есть люди, которые менее популярны, как Мурзик, например, или как Вадик Курылев. Он чудесный, я очень люблю с ним работать и сейчас иногда работаю. Вадик – это, конечно,  мой брат… Мы столько лет были вместе, мы были братьями, а потом пришли другие люди и стали зарабатывать деньги. Пришел Паша Борисов – хороший басист, играет любую музыку, но он абсолютно не ДДТ-шник. У той группы был свой дух.

Я думаю, это свойственно любой группе. Уходит один человек, и это как потеря органа, так случилось с «Кино», с The Beatles, The Queen.

А я думаю, что если бы Цой сейчас был жив, никто бы о нем не вспоминал. Он перед смертью сам сказал, что группа подходит к концу, сказал: «Я это чувствую, я это знаю, но сделать ничего не могу». Пришел Айзеншпис начал их откровенно использовать. Это уже не рок-н-ролл. Рок-н-ролл – это образ жизни, вот в чем дело.

Что это за образ жизни?

Образ жизни такой… Бабки есть – хорошо, нет их – ничего, проживем. Появились бабки, тут же пропили с кем-нибудь, рок-н-ролльщик может отдать последнюю рубаху. Материальные ценности – ничто. Общие для всех правила – тоже ничто. Только свои законы. Я считаю, что Высоцкий – тоже рок-н-ролл, Лермонтов – тоже рок-н-ролл. Пожалуй, первый рок-н-ролльный поэт в России – это Лермонтов.

Юрий Наумов, впервые попав к Майку (Науменко, «Зоопарк») домой, был поражен уровнем нищеты. В своей «Маленькой исповеди в среду» он говорит, что музыкант не должен жить в бедности, он должен жить в достатке. Считаешь ли ты, что нищета для музыканта – это сознательный выбор?

Это бессознательное отрешение от роскоши, от всего. Это эпатаж. Человек заявляет: «Я не хочу, как все, обрастать пакостью, которая потом будет мешать мне жить», достаточно иметь самое необходимое – место, где поспать, что-то пожрать и деньги на метро. Всё.

Это коммунизм.

Типа того, рок-н-ролльный (смеется).

Если мы заговорили про отрешение… Ты как человек, переживший войну, Сталина, оттепель, перестройку, нулевые, ответь, трудно ли жить в разные времена и оставаться порядочным человеком? Насколько важна порядочность в музыкальной среде? Были ли у тебя серьезные конфликты?

Есть человек, с которым мы здорово поругались, на всю оставшуюся жизнь. Это Додик (Давид) Голощекин, у которого я когда-то играл в ансамбле. Было два состава, один все время концертировал, а другой сидел в кабаке во Дворце молодежи. И меня тогда пригласили в оркестр Вайнштейна. Я звоню Давиду, а он мне заявляет: «Ты что, с ума сошел? Старик, учти, если ты от меня уйдешь, назад ты не вернешься, от меня еще никто сам не уходил». Но он сам играл у Вайнштейна! Я пришел к Вайнштейну, прослушался, меня взяли. Я пришел во Дворец молодежи, музыканты отдыхают, кто-то играет на сцене, а Додик говорит: «Что пришел? Иди домой, нечего тебе здесь делать». Я повернулся и ушел. Додик многое попортил в моей джазовой жизни. Как–то раз мы выступали на фестивале «Осенние ритмы» - 1981-й год, мы подготовили очень классную программу, играл гитарист Боря Лебединский, я, но нас не поставили в афишу, потому что Додик сказал: «Кто это такие? Кто такой Чернов?» И афиша не прошла. Сейчас мы хотя бы здороваемся и нормально общаемся. Но все равно с тех самых пор я в джазовую филармонию не ходок. Зато я прославился в рок-н-ролле.


Порядочным человеком жить тяжело?

Нормально жить! Самое главное – не делать гадостей и подлостей. Если ты обещал что-то сделать, значит, надо сделать, если ты не можешь это сделать, разу говоришь – я не могу. Вот и все.

Бывают ситуации, когда надо делать выбор. И этот выбор очень трудный.

Ну… украсть я не могу, взять чужое – не могу. В чужой карман никогда не залезу, у друга жену не уведу… Я не могу сказать, что никогда не совершал непорядочных поступков. Так не бывает и не может быть. Но, в принципе, внутренняя порядочность во мне все-таки есть.

Ты чист перед собой?

На восемьдесят процентов. Есть некоторые поступки, которые я осуждаю. У нас тут не передача «Секрет на миллион», и я не собираюсь о них рассказывать, но факт тот, что есть несколько поступков, при упоминании о которых я начинаю краснеть. Но я делаю скидку на возраст и/или на обстоятельства. Сейчас я уже такой поступок вряд ли бы мог совершить.

Тяжело ли, когда проходит момент пика славы?

Знаешь, я испытание медными трубами прошел очень рано. Я пришел из армии и, не мудрствуя лукаво, стал одним из лучших саксофонистов Санкт-Петербурга. Сразу. У нас были-то… Гольштейн, Кунсман, Фред Вишинский – и я появился четвертым. Я тогда стал сильно нос задирать, мне по носу несколько раз щелкнули, и я успокоился.

Ты мог бы сказать, что сейчас ты пришел к тому, с чего начинал?

Нет, сейчас все по-другому. Сейчас я преподаю, это моя основная профессия, у меня это получается, и я считаю, что нашел себя. Мне это очень нравится, это моё. У меня на глазах растут детишки, они приходят, не зная, какую руку ставить на блок-флейту, а уходят профессиональными музыкантами. И так уже восемь лет! Я вырастил целое поколение, послушай, как играет мой Егор Токарев! Я прихожу в школу, и дети из другого класса на мне виснут… Первоклашки-гитаристы мне подарили медведя с саксофоном из Lego.

Автор
Ирина Сисейкина
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе