Писатели Илья Ильф (на снимке справа) и Евгений Петров за работой
Фото: фотохроника ТАСС.
Илья Ильф был одним из самых обаятельных писателей в истории русской литературы.
«Подчеркивать, что Ильф был скромен, — это все равно что подчеркивать, что Ильф умел дышать» - говорил о нем один знакомый. «Ум у этого очень любопытного к жизни человека был иронический, а душа добрая. Он умел говорить очень резкие вещи не обижая. Эта редкая благородная способность проистекает от доброты и душевной щедрости, чего так много было у Ильфа» - вторил другой. О покойных обычно говорят хорошо, тем более о покойных гениях. Но когда читаешь сборники воспоминаний об Ильфе, возникает ощущение, что его современники и правда не могли найти ни одного дурного слова. Разве что отмечали его язвительность. Но даже проверяя собеседника с помощью колкостей на чувство юмора, он в конце спрашивал: «Я не обидел вас?»
Ильф прожил до обидного короткую жизнь, скончался от туберкулеза в 39 лет. (Ровно столько же прожил и его соавтор Евгений Петров, который родился и умер на пять лет позже Ильфа). Родились они оба в Одессе, там же провели детство и юность, а познакомились в Москве, в редакции газеты «Гудок» (где тусовался цвет советской литературы 20-х: Булгаков, Катаев, Олеша, Паустовский…) Катаев - родной брат Петрова - предложил ему вместе с Ильфом написать авантюрный роман на сюжет, раньше разработанный Конан Дойлом в «Шести Наполеонах»: в одном из нескольких стульев (у Конан Дойла были бюсты императора) спрятано сокровище. «Мы никогда не представляли себе, как трудно писать роман. Если бы я не боялся показаться банальным, я сказал бы, что мы писали кровью», - вспоминал потом Петров. Они нещадно правили, переписывали и сокращали «12 стульев» даже после первой публикации, для последующих изданий. Но если писали они эту книгу кровью, то фразы из нее (и ее продолжения, «Золотого теленка») вписаны в историю русской литературы золотом. Давайте их вспомним.
Ильф и Петров познакомились в Москве, в редакции газеты «Гудок»
Пешеход остановился, иронически посмотрел на мальчика и тихо сказал:
– Может быть, тебе дать еще ключ от квартиры, где деньги лежат?
Зарвавшийся беспризорный понял всю беспочвенность своих претензий и отстал.
* * *
В продолжение рассказа Остап несколько раз вскакивал и, обращаясь к железной печке, восторженно вскрикивал:
– Лед тронулся, господа присяжные заседатели! Лед тронулся.
* * *
Неделю тому назад состоялся вечер «Общества спасания на водах», о чем свидетельствовал также лозунг на стене: «Дело помощи утопающим - дело рук самих утопающих»
* * *
Ипполит Матвеевич, почти плача, взбежал на пароход.
– Вот это ваш мальчик? – спросил завхоз подозрительно.
– Мальчик, – сказал Остап, – разве плох? Типичный мальчик. Кто скажет, что это девочка, пусть первый бросит в меня камень!
* * *
Ему было только тридцать восемь лет. Тело он имел чистое, полное и доброкачественное. Зубы все были на месте. В голове, как ребенок во чреве матери, мягко шевелился свежий армянский анекдот. Жизнь казалась ему прекрасной.
* * *
– Не корысти ради, – пропел отец Федор, – а токмо во исполнение воли больной жены.