Вот так уходит детство

«Я вырос на ваших песнях!» – это обращение я слышал перед сотней концертов.
Но, определённо, есть человек, который заслуживает его больше других.


Речь – о Владимире Яковлевиче Шаинском.

Как только он смог создать все эти мелодии, а? Данный вопрос я задавал себе при его жизни. После смерти Шаинского он стал ещё актуальнее. Владимир Яковлевич ушёл на 93-м году. От старости и от рака желудка. Наследие его остаётся с нами. К кому ещё столь точно подойдёт данный штамп?

Ведь песня – мелодия – для настроения, духа значит почти всё. Она, пожалуй, больше, чем что-либо иное, духоподъёмна. На этот счёт я вспоминаю два предания.

Первое – о Спарте, истерзанной войной. Чтобы выстоять, её жители попросили афинян прислать матёрого полководца. Но прибыл старик – и в руках его была только лира. Однако когда он начал играть, мир вокруг и внутри спартанцев преобразился. Дух их возвеличился, тело окрепло. И они пошли в бой, чтобы вернуться с победой.

Второе предание ещё древнее. Бог создал статую из глины и попросил душу войти в неё, но душа отказалась. Она хотела пребывать в своём естественном состоянии – абсолютной свободы. Тогда Бог попросил ангелов сыграть ей музыку. И когда они заиграли, душа пришла в экстаз и, чтобы лучше понять мелодию, вошла в статую.

Да, музыка не просто важна – она колоссальна. И особенно – детская музыка. Я из тех, кто уверен, что прочитанное, услышанное в детстве определяет, кем станет человек в будущем. А слышать мы начинаем раньше. И даже мультики дети, прежде всего, запоминают по песням, звучащим в них.

Несколько поколений – с первых лет – росло на музыке Шаинского. Перечислять его мелодии можно бесконечно: «Пусть бегут неуклюже», «Учат в школе», «Вместе весело шагать», «Антошка», «Облака», песни Чебурашки и Мамонтёнка, сотни других. Они не просто родные – они есть мы сами. Своего рода код, вшитый нам в детстве. И код высококачественный, потому что талантом наши люди никогда обделены не были. Как и добротой. Невозможно, уверен, стать мразью, когда ты рос на песнях Шаинского. Они погружают в особое пространство – чистоты, доброты ноты.

При слове «гений» часто возникает образ загруженного думами человека – кого-то среднего между Менделеевым и Ницше. Но есть гении иного сорта: это такие себе аккумуляторные батареи, заряжающиеся от солнечной энергии и питающие всё вокруг.


Шаинским был именно таким гением – светлым не только в творчестве, но и в жизни. Потому что гений – это необязательно тяжеловесность стиля, но скорее – лёгкость. С ней ловишь, казалось бы, неуловимый момент абсолютной простоты, в которой, как мы помним, и заключена гениальность. Написать эти песни (моя отдельная благодарность за гимн КВН) мог, наверное, и другой, но создать – только Шаинский.


Где его точка сборки? Он, несмотря на забавный вид, был очень глубокий человек, образованный. Прекрасно разбирался в музыке, часами мог говорить о Бахе или Стравинском. Отчасти это – каркас для лёгкости его гения.

И ещё, несомненно, гребенщиковское: «Чтобы стоять, я должен держаться корней». Стоять на источнике жизни, если угодно. Многие песни Шаинского прорастали из традиционной музыки евреев Восточной Европы.

Впрочем, это лишь подходы, но не объяснения. Потому что феномены раскладывать по нотам – бесполезно. На то они и феномены. Шаинский был одним из них. И если есть шифры к пониманию, то они в его песнях – очень простых, но удивительно духоподъёмных, витальных. Как свет, пробивающий тьму утром. Мы привыкли, конечно, но что если рассвет никогда не наступит?


Глупо – жалеть о смерти Шаинского. Человек прожил 92 года – жизнью активной, яркой, и оставил после себя столько, что хватило бы на пару сотен других композиторов (если они очень постараются). Жалею я о другом. О том, что будет после.


Ведь помню, как, лёжа на стареньком зелёном диване, пел вместе с мамой «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам…» А сейчас мои дети тоже с моей мамой (их бабушкой) и со мной учат ту же песню. И когда я веду старшую в детский сад, то мы поём вместе: «С голубого ручейка начинается река…» Тридцать лет разницы, а песни – одни и те же. И, возможно, если я смогу подобрать ключи, то мои дети уже со своими детьми, дай Бог, будут разучивать их же. Как охранные символы, как путеводные знаки.

Песни Шаинского, как романы Маканина или стихи Евтушенко, эмблематичны: они даже не символы своей эпохи, но её несущие базовые конструкции – вот что важно. И эти конструкции, в свою очередь, становятся фундаментом для новых эпох. Преемственность, корневая система, уходящая в толщу земли и дающая зелёное дерево над нею – называйте, как хотите, но на подобных первоэлементах и строится жизнь.

И я боюсь – в том моя жалость, – что данный генезис исчахнет. Есть ли равные, те, кто способен продолжить? А за 2017 год мы потеряли писателей Маканина и Задорнова, Гранина и Евтушенко, философа Шафаревича, актёров Баталова и Броневого, художника Глазунова, космонавта Гречко, лингвиста Зализняка (он ушёл в тот же день, что и Шаинский). И с каждой смертью ощущение было такое, словно пропал близкий человек, изъяли кусок нашей жизни. Звёзды погасли, но те, которых крутят по зомбоящику, а те, которые реально освещают наш путь, когда темно, когда страшно.

И неслучайно, что последним в этой череде уходов стоит Шаинский. Потому что он дал нам основы на самом важном пути – в детстве. Тогда, когда мы только начинали формироваться. Мелодии Шаинского сделали наше детство не просто лучше – они наполнили его.

Ещё до моего рождения Пугачёва пела (мелодия Александра Зацепина, слова Леонида Дербенёва – сколько же талантов рождалось тогда?): «Куда уходит детство? В какие города? И где найти нам средство, чтоб вновь попасть туда?» Я не знаю, куда уходит детство, но знаю, как – вот так, со смертью людей влияния и масштаба Шаинского. Однако средство вернуться обратно есть – не просто слушать песни, но передавать их своим детям. Чтобы они были если не лучше, то хотя бы не хуже, чем мы.

И песни Шаинского – тут лучшее педагогическое средство.

Автор
ПЛАТОН БЕСЕДИН
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе