Слыхали львы В Михайловском театре по-новому взглянули на оперу «Евгений Онегин»

Премьера «Евгения Онегина» прошла на сцене петербургского Михайловского театра. Оперу Чайковского поставил украинский режиссер Андрий Жолдак, сделавший успешную карьеру в Европе и слывущий неистовым новатором. Зрители, как и всегда на «режиссерской опере», разделились на два лагеря – возмущенных и обрадованных. Когда поднялся занавес и сестры Ларины запели «Слыхали ль вы за рощей глас ночной», стоило запомнить мимолетную улыбку, возникающую у публики от этой «песни про зверей» (на слух текст дуэта воспринимается как «слыхали львы»). Как будто прозвучал эпиграф спектакля, программно сделанного в эстетике «двусмыслицы». Но надо сразу сказать: ходившие до премьеры страшные слухи о степени ее радикализма почти не оправдались: по сравнению с тем, что Жолдак делал в драме, его опера – образец сдержанности.
Что совершил постановщик? Выделил из партитуры и либретто глубинный психологический символизм в форме музыкального перформанса. Такой подход себя оправдывает: свою версию Жолдак развертывает не без изящества и внутренней, не сразу очевидной логики. «Онегин» построен на хрестоматийных полюсах, доведенных до логического конца, почти что до абсурда. В спектакле только два цвета: белый – рай, черный – ад. Герои существуют в пространстве «между», где предаются душевному и физическому «раздраю». Иногда черное прикидывается белым: так, загадочный карлик-слуга Онегина, семенящий у Лариных с самого начала действия, хоть и одет поначалу в светлое, на самом деле обозначает силы рока и фатума, заведомо лишающих героев счастья. По этой же причине карлик периодически сидит в черном, «вымораживающем» пространство спектакля холодильнике. В другой раз, наоборот, белое уходит в тень: так, чистый сердцем Ленский сперва носит светлый костюм, но в сцене ревнивой ссоры он уже в черном.

Первая картина – Ларины в деревне – ослепительно светла, до стерильности, лишь Онегин, мужчина, у которого мефистофельский облик, приходит в черном, как посланец иного мира, несущий разрушение. Одежды персонажей, как и детали дома Лариных (он же – и место дуэли) смешивают век нынешний и век минувший: эта история – всеобщая. Уютные домашние банки с белым молоком соседствуют со зловещими черными часами, стрелки которых не ходят, и с современной стиральной машиной, похожей на ворота в иной мир. Когда застреленный Ленский падает в гроб, Онегин, мгновенно понимающий, что натворил, тщетно пытается оживить друга этим самым молоком, то бишь живой водой, щедро заливая ею покойника. Спектакль вообще полон острых «говорящих» деталей, и ни одна не появляется просто так. Воздушные шары, черные и белые, с треском лопаются, словно судьбы. Персонаж с рогами, заимствованный, как и карлик, из пушкинского «страшного» сна Татьяны, он же – природная стихия и знак естественности: недаром потерявший себя Онегин в последнем акте носит узел с отрубленной головой этого фавна. Разросшаяся сирень, невпопад бьющая в окна. Громадные зловещие стебли роз с шипами, но без цветков, вылезающие из недр камина. Юла, которую персонажи нервно запускают в трудные минуты. Куски льда в авоське: Евгений таскает ее с собой во время первого объяснения с Татьяной. Лед символически охлаждает горячечную страсть девицы и тает, как надежда.

Эпизод с письмом Татьяны, деревенский бал, дуэль Онегина и Ленского – смешанные, черно-белые, наглядный пример перманентной борьбы добра со злом и гармонии – с гормональными всплесками. Последнее действие (все в том же доме!), когда счастья нет ни у замужней Татьяны, ни у неприкаянного Евгения, проходит в темноте, сцена, как и персонажи, сплошь задрапирована черным. Погрузив под конец действие в полумрак, режиссер доводит торжество жизненного «неуюта» до максимума, когда зло в прямом смысле становится отсутствием добра: финальная реплика Онегина о позоре, тоске и жалком жребии прозвучит уже в абсолютной тьме. Но пессимизм не побеждает: Жолдак сделал неожиданный эпилог на вновь звучащую музыку увертюры, в котором семья Греминых мирно сидит под рождественской елкой, а хохочущая дочь Татьяны рассыпает по черной сцене белые кругляшки. Так закруглилась история: во время увертюры Таня-девочка в белом платье рассыпала по сцене первые ростки грядущего – черные бусины...

Режиссеру повезло со сценической командой: работы сценографа (сам Жолдак и Моника Пормале), авторов костюмов (латвийский дуэт дизайнеров Mareunrol`s) и художника по свету (Эй Джей Вайсборд) впечатлили больше, чем довольно безликий, скучноватый оркестр под управлением Михаила Татарникова. Среди певцов выгодно выделялся молодой Евгений Ахмедов (Ленский): его тенор был романтическим, теплым и звучным. Гость из Латвии Янис Апейнис (Онегин), обладающий внушительным баритоном, использовал его чересчур бесстрастно. Впрочем, возможно, так и задумано: насквозь инфернальный Онегин делает черное дело как бы исподволь. Татьяна Рагузова (Татьяна) как будто имела проблемы с тесситурой: ее вокал сражался с высокими звуками в неравной битве. Об Ольге (Софья Файнберг) трудно сказать что-то определенное, разве что отметить придуманное постановщиком эротическое рвение, с которым героиня предается флирту с Онегиным. А все «электроны страсти», которые режиссер, по его словам, услышал в партитуре...

Хорошо, если б кто-то подсказал начинающему оперному режиссеру Жолдаку, что в музыкальном театре нельзя сочинять мизансцены, в которых певцам плохо видно дирижера, – они могут и разойтись. Нельзя в буквальном смысле затыкать рот солисту во время арии (к примеру, Ольга и Ленский перед дуэлью сидят на шкафу, он пытается спеть «Куда, куда вы удалились…», но бывшая невеста, желающая помириться, настойчиво хватает вокалиста руками за голову и целует в щеки). И в опере не стоит то и дело громко швырять на пол разного рода предметы, заглушающие музыку, даже если этого требует режиссерская душа в угоду концепции. Разумное ограничение идет на пользу даже режиссерам с богатым воображением. Убрали же (по слухам, волевым решением дирекции) живых свиней, которых Жолдак намеревался вывести на сцену – и, кажется, спектакль от этого стал только лучше.
http://www.newizv.ru/culture/2012-10-30/172168-slyhali-lvy.html


Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе