Удивительно, но все оппоненты Владимира Ивановича Мартынова на самом-то деле являются его единомышленниками. А вот большинство поклонников расходится с ним в главном.
Оппоненты согласны с самим Владимиром Ивановичем в том, что он не является композитором [1]. А горячие сторонники отказываются в это поверить.
Но соль, нет, не в деталях и, нет, не в мартыновском ля-минорном трезвучии (надо признать, мало кому удавалось столь бесспорно апроприировать то, что давно считается общественным достоянием). Вся разница, в общем-то, в интонации. Можно вынести вердикт «Он — не композитор» с гневным пафосом правдоискателя. А можно с убежденностью Артюра Онеггера на опережение провозгласить: «Я — не композитор!» [2] — как это делает именинник.
Мартынов стал героем истинно классического парадокса: его культовый статус как композитора опровергает его теорию даже лучше, чем все возможные рациональные доводы. Владимиру Ивановичу удалось то, что не удалось нескольким поколениям последователей Владимира Ильича, — построить до конца собственную утопию, герметичную и потому внутренне непротиворечивую, в которую поверили многие (пусть и в отдельно взятой стране). Построить — и жить ею не по лжи.
Его книга о судьбах мировой композиторской музыки, выпущенная в издательстве под названием «Русский путь», — еще до того, как это стало трендом, — вызвала нешуточные баталии. Концептуальные споры разгорелись между теми, кто ее не читал, и теми, кто читал только ее.
По правде, большинство критиков Мартынова книгу не читали и оппонируют не вполне тому, что там написано. В этом они, едва ли того желая, следуют авторской методологии — ведь и Владимир Иванович тоже борется больше с собственными представлениями о современной композиторской музыке, нежели с нею самой. Принципиальное неупоминание почти никого из ведущих зарубежных композиторов, ставших известными за последние полвека, — прием полемический во всех смыслах этого слова. Но если взглянуть иначе — они ведь его книгу тоже не читали.
Возможно, неправ Стравинский и величину любого художника все же стоит измерять искренностью его убеждений. В таком прочтении Мартынов — истинный художник, и вовсе не нужно ему ни перед кем числиться композитором.
Без феномена Мартынова российская культура была бы намного более ординарной. И ля минора в ней вряд ли стало бы меньше.
* * *
Владимир Иванович — наш волшебник Изумрудного города. Если отказаться надеть зеленые очки, то эффект, конечно, не сработает. Но, с другой стороны, разве можно упрекать художника за иллюзию? А главное, разве сами по себе зеленые очки не являются замечательным изобретением?
С днем рождения вас, Владимир Иванович!
Как сказал в своей поздней статье Фрэнсис Фукуяма, это еще не конец истории. Продолжайте ее писать!
____________________________________
[1] См., например, реплику В. Мартынова «С композиторской точки зрения все, что я играю, — абсолютная мура» в предыдущем юбилейном интервью Кольте и многие другие высказывания.
[2] Имеется в виду книга Артюра Онеггера «Я — композитор» (1951).