© ИТАР-ТАСС/ Алексей Филиппов
Михаил Плетнев. Концертное исполнение оперы композитора Ж.Бизе «Кармен»
Но в данном случае, конечно, речь не о ней. Все-таки и работа Лаптева, и довольно серьезные купюры стали данью публике (наблюдался переаншлаг), которую почему-то сочли ненадежной. Главным же смыслом мероприятия было музыкальное качество, которому следовало оказаться как минимум выше, чем в стационарных театрах. А иначе зачем такая «Кармен»?
© ИТАР-ТАСС/ Алексей Филиппов Беатрис Урья-Монзон в роли Кармен, Джулиан Гэвин в роли Хозе и дирижер
Михаил Плетнев (слева направо) во время исполнения оперы Ж. Бизе «Кармен» в Концертном зале им. П.И. Чайковского
Мужчины ей попались попроще. У австралийского тенора Джулиана Гэвина (Хозе) голос мощнее, но пользуется он им гораздо менее виртуозно — периодически это звучит напряженно, сдавленно и низковато. Итальянский бас-баритон Симоне Альбергини, полюбившийся отечественной публике в моцартовском репертуаре с Теодором Курентзисом, здесь, в гораздо более сочной партии Эскамильо, был красив, но плохо слышен. Француженка Натали Манфрино (она спешно заменила заболевшую англичанку Кейт Ройял, от которой многого ждали) поначалу тоже вызывала сомнения, но последнюю свою арию спела блестяще.
Однако коль скоро речь идет о проекте Плетнева, им же и инициированном, то, конечно, одними певцами его музыкальный смысл не исчерпывается. Собственно, и смысл-то «Кармен», в которой также участвовали Российский национальный оркестр, хор Владимира Минина и детский хор Большого театра, оказался не столько в качестве, сколько в крайней индивидуалистичности плетневской интерпретации.
© ИТАР-ТАСС/ Алексей Филиппов
Игорь Головатенко в роли Данкаира, Анна Стефани в роли Мерседес, Ана Джеймс в роли Фраскиты, Василий Ефимов в роли Ремендадо, Беатрис Урья-Монзон в роли Кармен и Джулиан Гэвин в роли Хозе (слева направо) во время концертного исполнения оперы Ж. Бизе «Кармен»
Все, что касается истерики, ему против шерсти. Так что финальный дуэт Кармен и обезумевшего Хозе, с последующей общеизвестной развязкой, оказался не самым вдохновенным и не самым слаженным местом в опере — солисты откровенно расходились с оркестром. Но более структурные номера, вроде знаменитого своей сложностью квинтета контрабандистов, были очень четко сделаны. И это показывает, что Плетнев, несмотря на сложившийся вокруг него скепсис, неплохо обживается в оперной стихии.
OpenSpace.RU