Джаз – это наша жизнь

Телевизионные шоу «Две звезды» и «Танцы со звездами» обрели невиданную зрительскую популярность. У экранов собирается многомиллионная аудитория, чтобы посмотреть на любимых героев и послушать замечательную музыку в исполнении «Фонограф-Джаз-Бэнда». ЯРНОВОСТИ публикуют интервью руководителя оркестра Сергея Жилина , которое он дал Алексии Мелевской. 


Борис Ельцин (справа) слушает дует Сергея Жилина и Билла Клинтона  

Фото из архива  

К счастью их великолепно слышно, но, к сожалению, очень мало, а в «Танцах» так и вовсе, не видно. Как так получилось и кто в этом виноват, а также, что вообще со всем этим делать, мы пришли получить ответ у заслуженного артиста России, Сергея Жилина — джазового пианиста, аранжировщика, дирижера, немного (с его же слов) композитора и бессменного руководителя популярнейшего оркестра. 

– Здравствуйте, Сергей! Как вы сами называете то, что делает «Фонограф — Джаз - Бэнд» на телешоу?

– Мы являемся музыкальным наполнением, а я являюсь музыкальным руководителем. 

– Как получилось, что выбрали именно вас?

– Как-то Юрий Аксюта, руководитель всего музыкального действа на «Первом», сказал, - «Сергей, ты знаешь, мы тут решили, что ты играешь все, что играется». Может быть поэтому.

– Вот так выглядело приглашение?

– Приглашение? Не помню. Со мной встретился главный режиссер канала, мы с ним поговорили и стали работать. Вот и все приглашение. 

– Живая музыка это модный телевизионный пафос?

– Нет! Это необходимость! На мой взгляд, живая музыка это то, что всегда должно быть на канале. Фонограмма, она мертвая. Пластмассовая. Да и далеко не всегда хорошего качества. И никаких положительных эмоций она не вызывает. 

– Бытует мнение, что при живом исполнении нельзя добиться необходимого качества звучания?

– Можно! Но главное, это эмоциональное состояние, которого никакой фонограммой не добьешься. Если фонограмма, к примеру, пишется сразу, без наложений, то ее содержательность, это состояние тех исполнителей, которые находятся в данный момент в студии. Если фонограмма пишется наложением, то это те состояния, которые набираются в процессе наложений. То есть я имею в виду, что сегодня пришел один человек и наиграл партию баса, потом другой партию гитары, третий соло саксофона, вокалист спел. Но это было тогда! А концерт то сегодня! И исполнитель должен сымитировать то состояние, которое было при записи. И начинается издевательство. Над собой и публикой. 

– Участие в шоу «Две звезды» это, по сути, концертное выступление?

– А как же? Программа снимается в прямом, живом эфире. Там нет «стопов», нет остановок.

– В чем ценность подобных телепроектов?

– Это такая развлекательная история, которая нужна, наверное, для того, чтобы отвлекать людей.

– От чего отвлекать?

– От повседневных сложностей. От личных проблем.

– От кризиса?

– Ну, я этого не говорил (смеется). В данном случае и от этого тоже. Главное, чтобы люди просто смотрели и следили за перипетиями, которые возникают в шоу. Например, недавно Лена Воробей, не согласившись с оценками жюри, притом выставленными не ей, а другим, хотела уйти. И все это в прямом эфире. Ей говорят — Лена, как же так, тебя же и жюри поддержали и зрители. А она — нет, я ухожу. Почему? Потому что считаю не честным и не правильным, когда среди участников-непрофессионалов, есть исполнители, занимавшиеся до шоу бальными танцами. 

– Кто делает аранжировки? Вы?

– Я сам не в состоянии сделать такое количество материала. У нас есть два человека …

– А нам, зрителям, кажется, что все просто. Стоит Сергей Жилин, в белом фраке, дирижирует и музыка идет. 

– Ну, вот смотрите. В одном шоу около 120 и в другом около 150 единиц музыкального материала. А сделать все это нужно за достаточно короткий промежуток времени. И тут нас спасает налаженная структура, мы - эдакий завод по производству музыки, если так можно выразится.

– Маленький заводик Сергея Жилина по производству музыки!

– Именно музыки. Не нефти, а музыки. У нас есть два аранжировщика пишущих очень правильно и точно. А от этого много зависит. Грамотную аранжировку один раз репетируешь, второй можно смело играть на запись. 

– А звезды дают советы? Лезут в аранжировку?

– Я считаю, что звезды на небе. А есть профессиональные исполнители, есть публичные люди. 

– А как вы называет тех, кто на сцене?

– Исполнители.

– Исполнители дают советы по поводу аранжировок?

– Конечно. У них существуют свои взгляды и мнения. Мы их вместе рассматриваем. Я тоже не молчу.

– Кто самый требовательный?

– Самый требовательный я.

– А из исполнителей?

– Очень ответственно относится к своей работе Дима Певцов. Очень ответственно! Они придумывали с Зарой произведение, в котором было сразу три песни. Так там даже каждый промежуточек был поставлен, все было продумано. Виктор Петрович Елисеев произвел очень хорошее впечатление. И в общении, и, что самое главное, в работе. Конечно, Михаил Захарович Шуфутинский…

– Где проходят репетиции?

– У нас на репетиционной базе.

– Были какие-нибудь курьезы?

– Когда прогоны начинаются в десять утра, а заканчиваются в одиннадцать вечера, вот 

это самый большой курьез.

– Я где-то читал, что участники разогреваются коньячком. Как не быть курьезам!

– Это индивидуально. У вокалистов, я слышал, связки расширяются. Мы себе не позволяем. 

– А на чем же тогда держитесь, стоя по 12 часов?

– На чувстве ответственности. Плюс, мы так наладили работу, что ко второй программе никаких задержек не было.

– А как вы, интегрированный в процесс человек, относитесь к оценкам, которые дает жюри?

– Практически всегда согласен. Например, Марк Тишман с Нонной Гришаевой пели «Ноктюрн» Бабаджаняна. И кто-то из жюри, не помню кто, сказал, что не получилось это произведение. Как хорошо и красиво ими же была исполнена песня «Пароход» Утесова, настолько же «Ноктюрн» не произвел впечатления. А я намекал Марку еще во время репетиций, что номер получается не лучший. Ну, как намекнул? Чтобы, не дай Бог, не разбить человеку сердце. И когда им вместо привычных для них 40 баллов поставили 37, я был полностью с этим согласен.

– Кто из членов жюри, на ваш взгляд, самый принципиальный?

– Мне кажется Матвиенко. Ну, и, безусловно, Крутой.

– Помните, был Малахов в жюри?

– Это было смешно.

– Смешно?

– Да, конечно. Ведущие попросили его самого что-нибудь спеть. Он, надо отдать ему должное, не испугался, но это было весело! Андрей публичный человек. Большой профессионал в своем деле, безусловно. Но, что касается шоу, странно было слышать его суждения по поводу Шуфутинского или, например, Елисеева…

– И после этих замечаний Малахова приглашать в жюри больше не стали.

– Не знаю с чем это связано. Но, думаю, он своим появлением еще более повысил и без того высокий рейтинг программы.

– А вам не кажется, что в жюри берут людей, которые в основном восторгаются исполнителями и лишь иногда их журят. А принципиальный и подчас резкий, подобный Малахову, не нужен, мешает, портит картинку.

– Дело не в том, что он резкий и принципиальный. Он тоже ставил хорошие оценки. Дело в том, что Малахов специалист в другой области. 

– Хазанов, вроде, тоже. 

– Геннадий Викторович, как раз, оценивал увиденное по своему внутреннему ощущению. А профессионалы Матвиенко и Крутой говорили о музыке.

– Как вам литературное судейство Резника? 

– (смеется) Его четверостишья всегда к месту. Практически всегда. К тому же такие живые и интересные. 

– Разве это правильно, что в тот момент, когда член жюри должен думать о том какой бал поставить, Илья Рахмиэлевич находится в творческих потугах?

– Ну, нельзя же все время думать о том, какую поставить оценку. Знаете, когда выходят исполнители и начинается номер, уже с первых тактов все понятно. Однажды Резник был у меня на концерте. Минут через десять он попросил слова и прочитал стихи. Они были написаны на салфетке!

– Вдохновили человека. А ведущие певческого конкурса вас вдохновляют?

– Я очень люблю Таню Лазареву. Мы с ней пересекаемся в разных проектах. И мне очень нравятся ее искрометность, мобильность и высочайшее чувство юмора.

– Ни для кого не секрет, что Собчак и Канделаки еще те перцы. 

– Ну, в общем, да. Они, мне кажется, играют оговоренные роли. 

– Вам не показалось, что первые программы были уж очень хамскими?

– По отношению к кому?

– Ведущие между собой. К Лазаревой. Запредельное хамство.

– Я, к сожалению, не все реплики ведущих слышу. Они от меня достаточно далеко. Но с какими-то вещами согласен. Повторю, мне кажется, что была поставлена задача. Не хочется говорить про прекрасный пол такие слова, но кому-то пришлось сыграть роль стерв. 

– Сыграть? Жаль, что Лазарева испытала на себе весь этот гнет.

– Это как слону дробина. Она же все прекрасно понимает и отвечает им не менее, так скажем, жестко. 

– После того как уходят зрители, и гаснет свет, шоу продолжается? Знакомые рассказывали о грандиозных коллективных попойках. 

– Иногда коллективных, иногда индивидуальных, иногда дуэтами. По-разному.

– Тогда давайте конкретней. Как заканчивается шоу «Две звезды»?

– Ну...в общем...каждый решает сам. Прошедшая съемка совпала с пятидесятилетием Юрия Аксюты и отмечали. Было. 

– Хочется надеяться, что силы на основную деятельность — джаз, у вас остаются.

– Это больше чем основная деятельность. Это наша жизнь. Вышел юбилейный альбом, посвященный 25-летию. Есть программы: «Во имя любви» - собственное изложение хитов поистине легендарной группы «Earth, Wind & Fire» («Земля, Ветер и Огонь») ; «Мамбо-джаз», - джаз-роковая программа, «Чайковский in jazz new», «Мир диксиленда». Есть планы создать программу «Посвящение Москве». В процессе создания «Поп-джаз». Это будет современная битовая музыка, когда можно как слушать, так и танцевать. Участие в телепроектах, как бы тяжело это не было, дает нам возможность существовать. 

Ведь оркестру никто никогда не помогал. Не было ни спонсоров, ни государственной поддержки. Так что все заработанное вкладываем в свои же проекты. Так и живем. 

записала Алексия Мелевская, специально для ЯРНОВОСТЕЙ, ЯРНОВОСТИ



Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе