Денис Мацуев: «Многие исполнители попадают на улицу»

Фестиваль Crescendo уже пятый год собирает со всей России лучших молодых исполнителей классической музыки. 24 октября он стартовал в Пскове, 1 ноября прошел гала-концерт в Москве, 5 декабря участников ждет Нью-Йорк. Постоянный арт-директор фестиваля пианист Денис Мацуев признался Елене Мухаметшиной, что готов играть перед чекистами и танкистами, если хоть один таксист потом придет на его концерт в Большой зал консерватории.

Молодых российских музыкантов, похоже, лучше знают на Западе, чем в России. То есть вы готовите экспортный товар?

Наоборот! В 1990-е годы многие выдающиеся молодые музыканты уехали из России, и мы с продюсером фестиваля Давидом Смелянским ставили себе цель вернуть эти таланты. Даже не вернуть, а хотя бы просто дать возможность играть в России, чтобы их знали не только на Западе.

То есть нынешние уже не будут так рваться на Запад?

Главная проблема в том, что, окончив консерваторию, многие исполнители попадают на улицу и не могут устроиться на работу даже в ресторан или музыкальную школу. На Западе, кстати, эта проблема стоит чуть ли не острее, чем в России. Я знаком с огромным количеством людей, которые там завязали с музыкой, спились, ушли в другую профессию. Я знаю профессора Дору Шварцберг, которая преподает в Вене. Она советует своим ученикам выступать в подземных переходах - чтобы не терять форму. Это, конечно, кошмар. У нас сейчас, слава богу, больше возможностей реализоваться в музыке.

Каких, например?

Огромное количество фестивалей, молодым музыкантам оказывается поддержка, какой не было последние двадцать лет, есть фонд «Новые имена», появляются настоящие меценаты, - все это помогает молодым заявить о себе. В 2011 году будет конкурс Чайковского, я в его оргкомитете. Победитель получит ангажемент на ближайшие три года. Он будет точно знать, что такого-то числа он играет в Лондоне, Нью-Йорке, Токио. Когда я выиграл этот конкурс в 1998 году, у меня не было ни одного выступления. В 1990-е годы за неуплату нескольких сотен долларов конкурс Чайковского вообще исключили из международной ассоциации конкурсов. Представляете, какой позор?! Сейчас вот пытаемся поднять его на достойный уровень, напомнить, что кроме недр у нас есть и другие богатства - культура.

Вы говорили, что в США классическая музыка уже живет по законам шоу-бизнеса. Может быть, и в России «классикам» пора перестраиваться?

В России тоже есть эта система: агенты, импресарио, раскрутка классических музыкантов. Но для того чтобы раскрутить новое имя, нужно много времени и денег. Моя популярность - результат 10–13 лет упорной работы. Я исколесил всю страну. Первое время выступал без гонораров, в плохих условиях. Но я понимал, к чему надо стремиться. Ведь русскую публику невозможно соблазнить с первого раза, с ней заводят долгоиграющий роман. Тебе нужно выступать перед одной и той же аудиторией еще, и еще, и еще, чтобы убедиться, что первый успех был неслучаен.

И понятно, что никому из директоров филармоний невыгодно брать молодого нераскрученного исполнителя - заработать-то можно только на имени. Такая ситуация во всем мире. Это как раз подтверждает, что шоу-бизнес проник в классическую музыку. Разница в том, что у нас часть расходов на раскрутку имени берет на себя государство. Поэтому, например, у нас есть возможность на госдотации приглашать к нам на фестиваль молодых исполнителей и платить им человеческие гонорары.

А что государство получает взамен?

Культура всегда убыточна, на ней нельзя заработать. И сколько бы государство ни выделяло денег, этого всегда будет не хватать. В последнее время очень много хорошего сделано. Например, симфонические оркестры поддержали грантами - благодаря им, собственно, оркестры эти и сохранились. Но главная проблема - с музыкальными школами, прежде всего элитными, их всего восемь в стране, - не решена. Если мы говорим о выдающейся исполнительской школе, то мы должны думать о том, кто преподает в музыкальных школах. Иначе педагоги будут, как сейчас, уезжать в Китай. Там 60 миллионов пианистов, и больше половины педагогов, которые с ними занимаются, - русские: из Москвы, Питера, Владивостока, Иркутска.

То есть классическое искусство не может в принципе приносить прибыль?

Оно может окупаться, только если три тенора поют на стадионах. С одной стороны, это неплохо, когда тысячи человек стоят и слушают гениальное исполнение. Но с другой стороны, это и есть шоу-бизнес, который разрушает те каноны, по которым существовало классическое искусство. И в этой опасной тенденции все может затеряться. И мы можем прийти к тому, что через десять лет останутся пять-десять имен на весь мир, которые будут играть популярные классические произведения, а у молодых совсем не останется шанса заявить о себе.

Но, может быть, перенимая приемы шоу-бизнеса, классическая музыка сумеет стать популярной?

Надо пользоваться методами шоу-бизнеса. Но классика должна по-иному подаваться. Когда ты идешь на концерт классической музыки, ты должен понимать, что это не развлечение, а тяжелая работа. И публика должна быть к этому подготовлена. Я зазываю на концерты классической музыки, потому что если мы и дальше будем подсаживать народ на эту попсовую иглу - не в смысле музыкального стиля, а вообще стиля жизни, - то будет еще хуже.

Как зазываете?

Мне иногда приходится играть в сборных концертах: День чекиста, День милиции - всякое было. Я на них выступал не от хорошей жизни. В свое время на правительственных концертах играли Рихтер, Гилельс, Коган. Отличие в том, что Рихтера и Гилельса окружали Бернес, Шульженко, Утесов. Так вот, как-то я ехал на такси в Москве, и водитель мне вдруг говорит, что не возьмет с меня денег. Оказалось, что он услышал по телевизору, как я играл на Дне милиции, купил билет и пошел в Большой зал консерватории слушать, как я исполняю концерт Бетховена. Так вот если от одной трансляции концерта ко Дню милиции хоть один таксист начнет слушать классическую музыку - такой способ оправдан.

Классическая музыка – не популярная, но она модная?

Да, в частности у богатых людей. Это я знаю по филармонии: на моем собственном абонементе есть ряд, где билеты стоят 30 000–40 000 рублей, и их раскупают на ура.

Это ценители или модники?

Был момент, когда я почувствовал: появились новые зрители. Не только потому, что во время концерта у кого-то мог зазвонить мобильный телефон или кто-то начинал аплодировать между частями. Просто чувствовал, что публика меня не понимает. Люди, наверно, пришли просто потому, что им меня порекомендовали. Но на самом деле все не так плохо: те, кто когда-то не понимал, в итоге со временем стали разбираться в музыке.

А произведения делятся на модные и немодные?

Безусловно, хороший импресарио выбирает не только известное имя исполнителя, но и известный концерт. Вот и получается, что везде играют одно и то же. Замечателен Лондон - там проходит огромное количество уникальных событий, связанных с классической музыкой. Там есть замечательный фестиваль Promenade, который проходит в Альберт-холле. Я играл там в августе Рапсодию на тему Паганини Рахманинова с оркестром ВВС. Так вот там за два месяца прошло 112 концертов. Билеты по пять фунтов в партер. Какая там программа! Какие композиторы! Охвачено все - от XVI века до современности. Это просветительские концерты, на них люди едут со всего мира. В Москве это, к сожалению, пока невозможно, потому что публика пока не приучена. Когда мне удается диктовать условия своего выступления, я всегда стараюсь вставить в программу и что-нибудь давно не игранное. Тут уже никто не играет ни Хачатуряна, ни Мясковского, ни Римского-Корсакова, ни Балакирева, ни Лядова. Все их забыли.

Русский Newsweek

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе