"Чудо", наверное, наиболее юмористический из всех фильмов, поставленных по сценариям Юрия Арабова, чье чувство смешного, обычно затененное вниманием автора к серьезным метафизическим вопросам, проявилось в сочетании с режиссурой Александра Прошкина, метафизике чуждого, хотя и не настолько, как главная героиня "Чуда" Татьяна (Мария Бурова), в начале фильма чавкающая супом из кастрюли, сидя в бюстгальтере и папильотках за столом в одной из изб города Гречанска. Всячески подчеркивая материальность, телесность Татьяны до предстоящего ей преображения, Александр Прошкин довершает отталкивающий портрет подробным показом голубых панталон с начесом и чулок, которые героиня обнюхивает, перед тем как повесить проветриваться рядом с самоваром — в рамках подготовки к вечеринке по случаю ее 21-летия.
Ставшему косвенным виновником девушкиного несчастья Николаю-негоднику не до поездок в провинцию — на работе он чуть ли не крестится перед очередным походом на ковер к главреду: "Хоть бы уволили, дай-то бог", а дома ведет мировоззренческие дискуссии с ревнующей его к каждой юбке женой (Полина Кутепова). В очередной семейной сцене Николай формулирует доказательство небытия Божия, под которым бы подписалось большинство, как он определяет себя, "неокончательных атеистов", не верящих не то чтобы в Бога, а в его благость и доброту: "Если бы Бог существовал, он избавил бы меня от этого унижения — писать про коровники" (вместо писательства про коровники можно подставить любое тупое бессмысленное занятие, за которыми проходит человеческая жизнь).
Когда после визита к остолбеневшей Татьяне герой Константина Хабенского наконец увольняется, не желая врать в газете, что никакого чуда в Гречанске не случилось, его жена радуется: "Это просто чудо — что ты развязался с газетой!" Потом в фильме еще неоднократно прозвучит слово "чудо", применяющееся к самым различным бытовым явлениям с такой же легкостью, с которой принято всуе поминать Бога. Главный черт в демонологии Юрия Арабова, дискредитирующий сакральные понятия,— уполномоченный по делам религий (Сергей Маковецкий), соблазняющий гречанского попа (Виктор Шамиров) в обмен на спасение храма от переоборудования в ДК наврать в исповеди, будто никакая девица в обнимку с иконой не стоит, и вообще, как написано в спущенной святому отцу сверху проповеди, "есть только два чуда — звездное небо над нами и нравственный закон внутри нас". Прочитав эту директиву прихожанам и посмотрев на остолбеневшую, священник тоже переживает нравственное перерождение и бросается на вокзал, оставив жену и сына, которому предстоит исполнить функцию невинного инока и вынуть икону из рук остолбеневшей безбожницы, тем самым оживив ее. Впрочем, вернуть к прежней жизни ее уже никто и ничто не в силах, даже случайно спустившийся с неба в Гречанск из-за нелетной погоды Хрущев (Александр Потапов), пародия на Бога, стучащая скалкой по подоконнику и окончательно опускающая само понятие чудесного из метафизической сферы в вульгарно-политическую: "Это просто чудо, Никита Сергеевич, что вы взяли в руки палку, и все сразу зашевелились!"
Коммерсантъ