Отец волны: что сделало Франсуа Трюффо великим
6 февраля 2022 ● "Известия"
Знаменитому режиссеру и одному из творцов «новой волны» исполнилось бы 90 лет.
Фото: Getty Images/Sygma/William Karel
90 лет назад, 6 февраля 1932 года, родился Франсуа Трюффо — великий кинорежиссер, один из создателей французской «новой волны». В этот день «Известия» вспомнили о любви мастера к Голливуду, жанровому кинематографу и о его уникальном умении рассказывать о любви без пошлости, а о смерти — без фальши.
C улицы в кино
У Трюффо было непростое детство: он родился вне брака (и годы спустя нанимал частных детективов, чтобы найти своего биологического отца), отношения с матерью и отчимом были так себе — кто бы знал, какой мощный толчок этот детский опыт даст мировому кинематографу. Бабушка любила внука, подсовывала книжки, но мальчика тянуло из дома прочь.
От неизбежных превратностей уличной жизни в оккупированном Париже во время войны Трюффо и спас кинематограф: «42-й год стал важной вехой моей биографии — началом бесчисленных просмотров. С 10 до 19 лет я буквально бросался на фильмы, и с тех пор моя любовь к кино не ослабевала».
Разумеется, сперва это были непритязательные картины в обычных дешевых кинотеатрах. Но уже в 15 в жизни Трюффо появилась Французская синематека. Основанный в 1936 году, этот симбиоз фильмохранилища и кинотеатра «не для всех» сыграл в истории французского кино (и всей французской культуры) колоссальную роль.
Франсуа Трюффо и Жанна Моро на съемках фильма «Жюль и Джим», 1962 год.
Фото: Les Films du Carrosse
«Я начал ходить на улицу Мессин году в 1947-м (а может, в 48-м), и здесь-то мы все и перезнакомились». «Все» — это в первую очередь Жан-Люк Годар, Эрик Ромер и Жак Риветт. Французская «новая волна» началась на улице Мессин, а продолжилась в редакции журнала «Кайе дю синема», сотрудничать с которым Трюффо начал в неполные 20 лет (до этого была еще армия, откуда будущий режиссер упорно пытался удрать, и только связи главного редактора «Кайе» Андре Базена спасли Трюффо от суда).
Наследие Трюффо-критика не то чтобы важный элемент в мировом киноведении, но понять без него Трюффо-режиссера невозможно.
Свои основные эстетические принципы Трюффо формулирует, еще не сняв ни одного фильма. Голливуд (вызывавший у среднего «культурного француза» судороги) — самое передовое явление с художественной точки зрения в мире; коммерческое кино не равно плохому (но французское коммерческое кино ужасно) и вполне может быть авторским — здесь в пример приводились Чаплин и Хичкок; милые французскому сердцу павильонные съемки — прошлый век. А главное — в центре любого творческого высказывания должен быть человек. Человек и его история.
Любовь и смерть
Современный кинокритик однажды заметил, что обычные для описания творчества любого художника вербальные приемы типа «противоречивая натура» в случае с Трюффо не работают. Другого такого цельного режиссера, пожалуй, в истории кино не было.
90 лет назад, 6 февраля 1932 года, родился Франсуа Трюффо — великий кинорежиссер, один из создателей французской «новой волны». В этот день «Известия» вспомнили о любви мастера к Голливуду, жанровому кинематографу и о его уникальном умении рассказывать о любви без пошлости, а о смерти — без фальши.
C улицы в кино
У Трюффо было непростое детство: он родился вне брака (и годы спустя нанимал частных детективов, чтобы найти своего биологического отца), отношения с матерью и отчимом были так себе — кто бы знал, какой мощный толчок этот детский опыт даст мировому кинематографу. Бабушка любила внука, подсовывала книжки, но мальчика тянуло из дома прочь.
От неизбежных превратностей уличной жизни в оккупированном Париже во время войны Трюффо и спас кинематограф: «42-й год стал важной вехой моей биографии — началом бесчисленных просмотров. С 10 до 19 лет я буквально бросался на фильмы, и с тех пор моя любовь к кино не ослабевала».
Разумеется, сперва это были непритязательные картины в обычных дешевых кинотеатрах. Но уже в 15 в жизни Трюффо появилась Французская синематека. Основанный в 1936 году, этот симбиоз фильмохранилища и кинотеатра «не для всех» сыграл в истории французского кино (и всей французской культуры) колоссальную роль.
Франсуа Трюффо и Жанна Моро на съемках фильма «Жюль и Джим», 1962 год.
Фото: Les Films du Carrosse
«Я начал ходить на улицу Мессин году в 1947-м (а может, в 48-м), и здесь-то мы все и перезнакомились». «Все» — это в первую очередь Жан-Люк Годар, Эрик Ромер и Жак Риветт. Французская «новая волна» началась на улице Мессин, а продолжилась в редакции журнала «Кайе дю синема», сотрудничать с которым Трюффо начал в неполные 20 лет (до этого была еще армия, откуда будущий режиссер упорно пытался удрать, и только связи главного редактора «Кайе» Андре Базена спасли Трюффо от суда).
Наследие Трюффо-критика не то чтобы важный элемент в мировом киноведении, но понять без него Трюффо-режиссера невозможно.
Свои основные эстетические принципы Трюффо формулирует, еще не сняв ни одного фильма. Голливуд (вызывавший у среднего «культурного француза» судороги) — самое передовое явление с художественной точки зрения в мире; коммерческое кино не равно плохому (но французское коммерческое кино ужасно) и вполне может быть авторским — здесь в пример приводились Чаплин и Хичкок; милые французскому сердцу павильонные съемки — прошлый век. А главное — в центре любого творческого высказывания должен быть человек. Человек и его история.
Любовь и смерть
Современный кинокритик однажды заметил, что обычные для описания творчества любого художника вербальные приемы типа «противоречивая натура» в случае с Трюффо не работают. Другого такого цельного режиссера, пожалуй, в истории кино не было.
«Фальшивомонетчика», голосе Ланы Дель Рей и черном поясе по карате
Любовь и смерть — вот те две вещи, которые интересовали Трюффо всю жизнь. Причем совершенно необязательно в их переплетении.
В первую очередь, говоря о кинематографе Трюффо, приходит в голову «дуанелевский цикл», пять фильмов (точнее, четыре с половиной, вторая часть — короткометражка), объединенные одним героем — альтер эго автора Антуаном Дуанелем.
Дуанель появился в самом первом фильме Трюффо — «400 ударов» (1959), и это был вполне автобиографический персонаж: в «Ударах» Трюффо безжалостно препарировал собственное сложное детство, разбирался со своими комплексами и сводил счеты с судьбой. Остальные картины — последняя, «Сбежавшая любовь», была снята спустя ровно 20 лет, в 1979-м — разумеется, не имеют в основе реальную биографию Трюффо. Но Дуанель (во всех фильмах его играл Жан-Пьер Лео) навсегда остался для режиссера идеальным ретранслятором собственных представлений о гармонии, одиночестве, семейной жизни и даже творчестве как единственно возможном занятии для человека (в конце концов Дуанель становится писателем).
Трюффо любил и умел рассказывать о любви — в самых разных жанрах. От безыскусной в своей прямолинейности драмы («Жюль и Джим», едва ли не вершина творчества Трюффо) до трагикомедии («Мужчина, который любил женщин»), от классической мелодрамы («Две англичанки и «Континент») до детектива («Сирена с «Миссисипи»).
Кадр из фильма «Две англичанки и «Континент»
Фото: Global Look Press/imago stock&people,
Любовь и смерть — вот те две вещи, которые интересовали Трюффо всю жизнь. Причем совершенно необязательно в их переплетении.
В первую очередь, говоря о кинематографе Трюффо, приходит в голову «дуанелевский цикл», пять фильмов (точнее, четыре с половиной, вторая часть — короткометражка), объединенные одним героем — альтер эго автора Антуаном Дуанелем.
Дуанель появился в самом первом фильме Трюффо — «400 ударов» (1959), и это был вполне автобиографический персонаж: в «Ударах» Трюффо безжалостно препарировал собственное сложное детство, разбирался со своими комплексами и сводил счеты с судьбой. Остальные картины — последняя, «Сбежавшая любовь», была снята спустя ровно 20 лет, в 1979-м — разумеется, не имеют в основе реальную биографию Трюффо. Но Дуанель (во всех фильмах его играл Жан-Пьер Лео) навсегда остался для режиссера идеальным ретранслятором собственных представлений о гармонии, одиночестве, семейной жизни и даже творчестве как единственно возможном занятии для человека (в конце концов Дуанель становится писателем).
Трюффо любил и умел рассказывать о любви — в самых разных жанрах. От безыскусной в своей прямолинейности драмы («Жюль и Джим», едва ли не вершина творчества Трюффо) до трагикомедии («Мужчина, который любил женщин»), от классической мелодрамы («Две англичанки и «Континент») до детектива («Сирена с «Миссисипи»).
Кадр из фильма «Две англичанки и «Континент»
Фото: Global Look Press/imago stock&people,
Эти истории Трюффо только в пересказе похожи одна на другую — даже однотипные сюжетные конструкции вроде любовного треугольника всякий раз построены по-своему. Отчасти потому, что каждый новый фильм рождался у Трюффо с пустяка, с внезапной коротенькой мысли, со сновидения. «Я подумал, что было бы интересно показать в такси любовников, которым предстоит расстаться. Я представлял себе весьма бурную сцену, объятия, звук страстных поцелуев. Это и послужило толчком к решению всего фильма» — совершенно типичная для режиссера ситуация.
Кроме того, киноман со стажем, Трюффо чрезвычайно щепетильно относился к визуальному ряду своих лент, к операторской работе (и сотрудничал с лучшими в мире, вроде Нестора Альмендроса). Лишенные, разумеется, даже намека на спецэффекты, картины Трюффо кажутся безупречными для глаза даже спустя полвека.
После волны
Трюффо быстро стал знаменитостью мирового масштаба. Правда, нельзя сказать, что режиссер был избалован наградами — ни одного главного приза «большой фестивальной тройки» он так никогда и не получил, но его влияние признавали все и безоговорочно — даже эстетические противники.
К таким относился, например, Годар, бывший друг, поссорившийся с Трюффо по причине «обуржуазивания» последнего. Под этим непримиримый бунтарь Годар понимал увлечение Трюффо криминальным кино и всякой прочей «американщиной». Трюффо, кажется, это искренне раздражало: «Слово «коммерческий» почти всегда влечет за собой пустую дискуссию: ведь в истории кино самым коммерческим режиссером был и самый великий — Чарли Чаплин».
Но отрицать очевидное бессмысленно: Трюффо действительно искренне любил, чтобы в его фильмах — не во всех, разумеется, — убивали, обманывали, грабили, подставляли и даже, о ужас, гнались друг за другом.
Франсуа Трюффо
Фото: Getty Images/Santi Visalli
Кроме того, киноман со стажем, Трюффо чрезвычайно щепетильно относился к визуальному ряду своих лент, к операторской работе (и сотрудничал с лучшими в мире, вроде Нестора Альмендроса). Лишенные, разумеется, даже намека на спецэффекты, картины Трюффо кажутся безупречными для глаза даже спустя полвека.
После волны
Трюффо быстро стал знаменитостью мирового масштаба. Правда, нельзя сказать, что режиссер был избалован наградами — ни одного главного приза «большой фестивальной тройки» он так никогда и не получил, но его влияние признавали все и безоговорочно — даже эстетические противники.
К таким относился, например, Годар, бывший друг, поссорившийся с Трюффо по причине «обуржуазивания» последнего. Под этим непримиримый бунтарь Годар понимал увлечение Трюффо криминальным кино и всякой прочей «американщиной». Трюффо, кажется, это искренне раздражало: «Слово «коммерческий» почти всегда влечет за собой пустую дискуссию: ведь в истории кино самым коммерческим режиссером был и самый великий — Чарли Чаплин».
Но отрицать очевидное бессмысленно: Трюффо действительно искренне любил, чтобы в его фильмах — не во всех, разумеется, — убивали, обманывали, грабили, подставляли и даже, о ужас, гнались друг за другом.
Франсуа Трюффо
Фото: Getty Images/Santi Visalli
Другое дело, что любители напряженной криминальной интриги или кровавых разборок — это, конечно, не аудитория Трюффо. Он всегда любил интригу — на ней построен едва ли не самый известный (и самый противоречивый, именно из-за своей коммерческой ориентации) фильм режиссера «Последнее метро». Но никогда Трюффо не строил на таком фундаменте весь фильм. «Надо пытаться заставить людей иначе смотреть на вещи, к которым они относятся с предубеждением: заставить их принять героя, которого они осуждают или не желают видеть, — писал Трюффо. — На этом можно построить картину. Используя, например, криминальный сюжет, показать воочию, что такое брак, супружеская любовь, адюльтер».
За 20 с небольшим лет карьеры Трюффо успел поразительно много — помимо режиссуры писал сценарии для других постановщиков, продюсировал, снимался сам (в том числе у Спилберга). Его уход получился до обидного ранним — но, может быть, и символичным, ведь случился он в середине 80-х, когда «новая волна», одним из отцов которой он был, окончательно перешла в раздел истории кино.
За 20 с небольшим лет карьеры Трюффо успел поразительно много — помимо режиссуры писал сценарии для других постановщиков, продюсировал, снимался сам (в том числе у Спилберга). Его уход получился до обидного ранним — но, может быть, и символичным, ведь случился он в середине 80-х, когда «новая волна», одним из отцов которой он был, окончательно перешла в раздел истории кино.