Он сыграл безымянного одиночку (в титрах так и значится — lone man), приезжающего в Испанию для выполнения некой миссии, смысла которой он сам не знает. К финальной цели его направляют разные незнакомцы — каждый раз они находят героя в новом городе, непременно сидящим в кафе и пьющим две чашки эспрессо. «Two espressos in separate cups», — повторяет он на протяжении всего путешествия.
Незнакомцы — Тильда Суинтон с выбеленным лицом, в белом парике и белой ковбойской шляпе, Гаэль Гарсия Берналь, Джон Херт и другие знаменитости — обмениваются с ним спичечными коробками с надписью Le Boxeur — это такой же пароль для определения «своих», как и обязательный диалог при знакомстве с агентами. «Вы говорите по-испански?» — спрашивают чернокожего самурая по-испански. «Нет», — с типичной джармушевской отстраненностью отвечает он. В спичечных коробках — бумажки с каким-то набором букв и цифр, которые одиночка тут же проглатывает, запивая их эспрессо. Вот, пожалуй, и все, что составляет сюжет этого прозрачного «макгаффина», даже не притворяющегося чем-то увлекательным и захватывающим.
Нет, в фильме даже есть развязка: харизматичного убийцу без оружия, который во время работы не пользуется пистолетом, мобильником и не занимается сексом, наконец-то приведут к жертве, которая в титрах значится как «американец», хотя могла бы называться и как-нибудь иначе.
Из всего этого не следует, что «Границы контроля» есть деконструкция жанра и издевка над зрителем, все еще желающим знать, что же там за смыслы в коробочках и зачем вообще все эти шифры — пароли — явки. В коробочке ничего нет изначально, там пусто, а если что-то и есть, то режиссер сам не в курсе, что именно, — Джармуш подчеркивает это на протяжении всей картины.
Если это и игра, то та, в которую играют в финальной сцене «Фотоувеличения» Антониони, — теннис без мячика, существующего лишь в воображении игроков; просто взмахи ракетки, рассекающей воздух. Джармуш усложняет правила, убирая не только мячик, но и ракетки, и сетку, и в конечном итоге самих игроков. Остается абстрактное разлинованное поле, напоминающее полотна испанца Антонио Тапиеса, на которые джармушевский одиночка завороженно смотрит в мадридском музее.
«Границы контроля» постепенно тоже превращаются в чистую абстракцию: это бесшумное и чувственное кино, которое развоплощается на глазах и выходит за свои границы, приближаясь к чистой метафизике. Даже если в кадре, как говорит фантасмагорическая героиня Тильды Суинтон, просто сидят какие-то люди и не произносят ни одного слова.
Карловы Вары
«Ведомости»