Папа — бухгалтер. Мама занималась домашним хозяйством. Благородство, порядочность, честность, честь, умение держать слово — это считалось основополагающим. У меня есть цикл детских воспоминаний о старом Минске в живописи…
Рахиль Соломоновна, мать Леонида Шварцмана. 1938 год
В 40–50-е годы мультфильмы делались у нас исключительно для детей. Поэтому все наши ведущие кинорежиссёры ставили сказки. Оказавшись в 1948-м на «Союзмультфильме», я тоже попал в сказку — «Федя Зайцев» сестёр Брумберг. Первые три года работал ассистентом художника в их съёмочной группе. Часто приходил Михаил Яншин. Я чаще всего участвовал в разговорах на правах слушателя. Но и это было большой радостью, окрыляло.
«Федя Зайцев»
Вспоминаю Эраста Гарина. И Михаила Цехановского — выдающегося режиссёра и изумительного художника-графика, внесшего высочайшую изобразительную культуру в анимационное искусство. И Льва Мильчина — художника-постановщика рисованных и кукольных фильмов, и вообще, весьма значительную фигуру в отечественном кино. Он был моим другом ещё со школьных лет — тоже родился в Минске и в том же, как и я, 1920 году.
Лев Мильчин
Впервые он увидел меня у сестёр Брумберг, а когда я защитил дипломную работу, пригласил в свою съёмочную группу. У нас образовалась чисто мужская дружная, озорная и боевая компания: Атаманов, художник Александр Винокуров и я. «Аленький цветочек», «Золотая антилопа» и классическая «Снежная королева» — это наши главные фильмы.
Большой знаток музыки, литературы, изобразительного искусства, жаждал сам досконально изучить тему, за которую брался. В середине 50-х, когда мы готовились к съёмкам «Снежной королевы», и речи не могло быть о командировке на родину Андерсена. Железный занавес! Около месяца путешествовали по Прибалтике, в чём-то родственной Дании… Фотографировали, делали зарисовки… Материалы об Индии для «Золотой антилопы» собирали в Ленинской библиотеке, запасниках Эрмитажа. Перед съёмками фильма «Пёс и Кот» уезжали в Армению.
ВИНОКУРОВ Александр Васильевич, АТАМАНОВ Лев Константинович и Леонид Шварцман
Фактически на студии мы проводили всё время. Там и шахматы, и разговоры; дымили вовсю, ну и, конечно, иногда выпивали. А уж когда выпьем по-настоящему, начинались самые-самые сокровенные разговоры о творчестве. У нас существовал свой Гамбургский счёт: выясняли, кто первый, второй, третий… Из режиссёров первенство обычно признавали за Михаилом Цехановским, или Львом Атамановым, или Леонидом Амальриком. Среди мультипликаторов всегда лидировал Фёдор Хитрук. В «лагере» художников — Виктор Никитин.
Сначала, разумеется, читал сценарий. Какие-то пожелания высказывал режиссёр. И — бесконечные наброски. Импровизируешь. Вереница образов. И вдруг понимаешь — вот он!
Но нередко рисунки действительно проецировались на вполне конкретного человека. Один из грабителей в фильмах про обезьянок — тот, что маленького роста, с седой бородкой, — перед вами. А его приятель — огромный, трогательный — разве не похож на Алексея Смирнова?
Наверное, это может быть оправдано свойством моей натуры. Вот и герои тёплые, с чувством юмора, иногда с лукавинкой. Но никогда не злые, не коварные, не агрессивные.