Десант трансформеров высажен в Абсурдистане

Московский кинофестиваль: от Майкла Бэя до Вацлава Гавела


В десяти минутах ходу от Кремля, с экрана кинотеатра «Пушкинский», буквально выпрыгивают трехмерные разумные роботы, на глазах выстраиваются в инопланетный боевой порядок. На открытии Московского кинофестиваля показали третью серию «Трансформеров». Фильм бешено атакует зрителя ритмом и монтажом, спецэффектами и кибераттракционами. И в конце концов — укачивает, как американские горки.


Массовый десант автоботов и десептиконов в столицу нашей щедрой к заокеанским блокбастерам родины сопровождался внушительным отрядом звезд под руководством Майкла Бэя. (Талантливейшему Джону Малковичу, прибывшему в Москву на премьеру «Трансформеров-3», вручили приз ММКФ «За вклад в мировой кинематограф».)


Первые фильмы программы разнокалиберны. Отвечают заявленной Кириллом Разлоговым теме «Бури и натиска». Но некоторые бури уместились в стакане воды.


Модные во Франции соавторы Паскаль Арнольд и Жан Марк Барр («Трилогия свободы») представили эротический триллер «Перевод с американского». Как и в их «Любовниках», одной из глав «Трилогии свободы», молодые герои фильма — представители разных цивилизаций. С помощью чувственности они познают друг друга. Как и прежде, режиссеры исследуют границы дозволенного. Воля благополучной Авроры, голубоглазой дочери американского бизнесмена, парализована влечением к юному Крису. Порочный красавец готов быть с любимой предельно честным, показать ей — кто есть кто. Для лучшего взаимопонимания он убивает очередную жертву (Крис систематически «наказывает» геев-проституток) на глазах Авроры. Она же… помогает прятать тело. Видимо, сильно любит. Фильм основан на реальных «историях болезней» серийных убийц. (Они, как выясняется в финале, изливают с помощью убийств свою внутреннюю боль.) Тем не менее герои ведут себя совершенно неоправданно.


Натиск в фильме есть: то бишь откровенных сцен хватает. Но в отличие от картин Триера, у которого Барр снимался («Рассекая волны», «Танцующая в темноте»), за шокирующими пассами — пустота, действию не хватает ни чувственной, ни психологической плотности.


В луна-парке 33-го ММКФ рядом крутятся ленты, казалось бы, несовместные. Вслед за трансформерами и Крисом-крестоносцем — трагифарс «Уход», режиссерский дебют Вацлава Гавела.


Последний президент Чехословакии и первый президент Чехии, драматург и правозащитник поставил пьесу, которую он начал писать, еще будучи на высоком посту. История отставки верховного канцлера разворачивается, как и события многих произведений Гавела, в специфической стране Абсурдистан, хорошо знакомой и нам, и чехам родине политического и бытового абсурда. Крушение карточного карьерного домика, предательство близких и подчиненных, поиск смысла жизни стареющего Дон Жуана — по схожим сюжетным тропинкам развивались действия и «Садов оcенью» Иоселиани, и «Частной жизни» Райзмана. Но фильму Гавела недостает глубины, полутонов, он прямолинеен, показательно театрален. Всё в лоб: желтая газета «Жуть», интересующаяся исключительно «постельными сценами», популистские лозунги власти о превосходстве человека над государством, о борьбе с коррупцией, об уважении интересов меньшинства. Их произносит сначала канцлер Ригер (Йозеф Абрагам), потом сменивший его Властик Кляйн (Ярослав Душек), чьи инициалы совпадают с инициалами Вацлава Клауса, ставшего президентом после Гавела.


Театрализованный памфлет изобилует ссылками на «Вишневый сад», «Короля Лира», «Перед заходом солнца», даже бетховенскую «Оду к радости», ставшую гимном Евросоюза.


Канцлер вынужден покинуть виллу, окруженную старым вишневым садом. Теперь здесь будет развлекательный центр с казино и рестораном. Канцлер станет помощником бывшего секретаря и будет служить политическим противникам (потому что на деле всё решают помощники). А свободное от политики время он вспоминает, как беседовал за коктейлем с Молотовым…


В финале из фонтана вынырнет сам Гавел и позволит зрителям включить свои мобильные телефоны.


В отличие от обаятельного, но архаичного «Ухода» картина документалистов Вита Клусака и Филиппа Ремунды «Чешский мир» сверхактуальна по форме и по сути. (Бравурная и печальная «Чешская мечта» этого дуэта о подавлении всего подлинного пластмассово-рекламным стала настоящим мировым хитом.) В новой работе бесшабашный авторский тандем — вновь активный участник действия. Авторы пробираются на закрытые военные объекты, на брифинги президентов, участвуют в столкновениях с полицией, исследуют тайные пружины большой лжи, которая манипулирует современным обществом.


«Чешский мир» — история противостояния поселка Трокавец во главе с престарелым мэром политической махине, продвигающей американские ракетные системы ПРО на бывшую советскую базу Брды. Сейчас ее бункеры пустуют, на стене ржавого забора граффити: «Гитлер и Буш — братья!»


Ангажированные заокеанскими траншами депутаты, известные актеры и теледивы, танцующие в краснозвездных купальниках, убеждают вместе с Бушем, Кондолизой Райс и Обамой в пользе и безопасности ракет для живописной чешской земли. По заказу депутатов к приезду госпожи Райс перепевается известнейшая с 1960-х в Чехословакии песня «Здравствуй, майор Гагарин!». Теперь веселый хит прославляет ПРО, а Гагарина просят передать в космос, что мир, конечно, чехи ценят, но еще постреляют — на пару с дядей Сэмом.


Это упрямое противостояние безвластного меньшинства превосходящим силам политиков напоминает нашу конфронтацию вокруг Химкинского леса.


В фильме жители Трокавца побеждают. Обама звонит после полуночи президенту Чехии, сообщая, что американцы отказываются размещать базу в Брды (хотя сервильный чешский парламент уже готов был проголосовать «за»).


…Итак, трансформеры начинают. Но по гамбургскому счету кино — Клусак и Ремунда выигрывают. Впрочем, прошли только первые показы.


Лариса Малюкова


Новая газета


Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе