Литературовед и поэт

Совсем недавно, 29 ноября, исполнилось 95 лет со дня рождения литературоведа, критика и поэта Вячеслава Рымашевского. Имя этого человека, шесть десятилетий трудившегося на благо ярославской культуры, навсегда вписано в ее историю и осталось в светлой памяти всех, кто его знал.

Вячеслав Рымашевский - фронтовой корреспондент дивизионной газеты «За Советскую Отчизну»

«Нам вместе в сорок пятом лишь сорок с небольшим…»

Вячеслав Вацлавович Рымашевский родился 29 ноября 1921 года в Смоленске. О его детстве и родителях известно немного. Сам он был человеком скромным и мало рассказывал о себе. Лишь из стихов мы узнаем, что отец имел рабочую специальность – «мебельщик-гнутарь», а детство прошло на одной из окраинных смоленских улиц:

Потому и помнятся
в суете годов
улица Запольная,
благовест садов.

Вряд ли его родители, простые люди, рано покинувшие этот свет, могли предположить, кем станет их сын, посвятивший свою жизнь литературе. Кстати, случайность или нет, но в переводе с польского языка слово «рыма» означает «рифма», а «рымаш» – «увлеченный рифмой», то есть поэт.

После окончания школы в 1940 году Вячеслав Рымашевский был призван в армию. Несложно догадаться, что военная служба затянулась надолго – до лета 1945-го. «Нашему поколению выпало на долю ступить в пекло войны прямо со школьной скамьи», – писал он впоследствии.

Вячеслав Рымашевский прошел всю Великую Отечественную, служил в войсках ПВО. С 1943 года он был фронтовым корреспондентом дивизионной газеты «За Советскую Отчизну» – так началась его литературная деятельность. В номере этой газеты от 6 ноября 1944 года на первой странице размещен указ о награждении воинов, особо отличившихся в боях. Среди удостоенных ордена Красной Звезды – старшина Рымашевский. Впрочем, о войне он, как и многие фронтовики, рассказывать не любил, и об этом мы узнаем больше из стихов да скупых воспоминаний, проскальзывающих на страницах его книг.

Там же, на фронте, Рымашевский начал писать стихи и познакомился с ярославским поэтом Евгением Савиновым. Вот что рассказывал об этом Вячеслав Вацлавович: «Как часто бывало на войне, повстречались мы, жившие до этого в разных концах России, совершенно случайно ранней весной победного сорок пятого года в Риге. Я работал в редакции дивизионной газеты «За Советскую Отчизну». Неподалеку расположился стрелковый полк, в котором служил Савинов. Газета предназначалась для своей части – второго корпуса противовоздушной обороны, но каким-то образом один из номеров попал ему в руки. Там были стихи, и он пошел искать редакцию… Потом мы бродили по вечерней, затемненной Риге, от которой фронт уже откатился на запад, но где многое напоминало о жестоких боях: обгоревшие стены костела, бревенчатая переправа через Даугаву… Правду говорят: мир тесен, оказалось, что наши дороги почти всю войну шли рядом – Невель, Великие Луки, Старая Русса, Прибалтика, с тою лишь разницей, что Евгений Федорович отправился на фронт в августе сорок первого, а я к началу войны успел год отслужить в армии… Раз в месяц, получив увольнительные, мы спешили на собрание русского литературного кружка при Союзе писателей Латвии».

И об этом же – в стихах:

Идем,
стихи читаем
в гостях у тишины:
сдается, что листаем,
последний год войны.
 
Чего еще солдатам?
Мы к славе не спешим,
нам вместе в сорок пятом
лишь сорок с небольшим.

Возможно, именно знакомство с Евгением Савиновым повлияло на то, что после войны Вячеслав Рымашевский стал жить в Ярославле. Впрочем, есть и другое объяснение: он оказался в ярославском госпитале, да так и остался здесь. Возвращаться же в Смоленск не было смысла – там все близкое и родное уничтожили фашисты. Как бы то ни было, с 1945 года Рымашевский жил и работал на Ярославской земле, которая стала его второй родиной.

Вячеслав Вацлавович трудился на разных должностях, но все они так или иначе были связаны с творчеством. Работая, заочно окончил Высшую партийную школу, получив специальность журналиста. В 60-е годы он – главный редактор Верхне-Волжского книжного издательства, с 1978-го по 1985-й – директор Ярославского художественного музея.

Вячеслав Рымашевский принадлежал к плеяде ярославских писателей-фронтовиков. Именно они после войны возрождали Ярославскую писательскую организацию, вывели литературную жизнь в нашем крае на новый этап в развитии. В 1960 году Рымашевский был принят в Союз писателей СССР. Позднее получил звание заслуженного работника культуры. За всем этим – неустанная литературная деятельность, которой он занимался до самой кончины, сотни статей, полтора десятка книг.


Некрасов и Маяковский

«Зимой сорок третьего года я был командирован с фронта на несколько дней в Москву. Штаб воинской части, куда предписано было явиться, находился на Таганке. Рядом, в бывшем Гендриковом переулке, – музей Маяковского, открытый незадолго до войны», – вспоминал Вячеслав Рымашевский. А после войны он оказался в Ярославле, на земле Некрасова. Именно Некрасов и Маяковскийи стали главными поэтами в его жизни.

Размышления о творчестве этих двух великих мастеров слова, о влиянии Некрасова на Маяковского, Рымашевский представил уже в первой своей книге литературно-критических статей «Книги и жизнь». Она увидела свет в Ярославском книжном издательстве в 1955 году. Через четыре года вышла новая работа, которая так и называется – «Некрасов и Маяковский». Литературоведческие изыскания были продолжены в книгах, изданных в 60-е годы: «…А песня живет» (очерки о В.В. Маяковском), «С красной строки» (литературная критика), «Голосует сердце» (по страницам маяковской Ленинианы). В книге «На расстоянии голоса», вышедшей в 1981 году, Вячеслав Вацлавович подводит итог своим исследованиям по Маяковскому и берется за Некрасова.

В книге «Знакомый незнакомец» (1996) Рымашевский показал нового, неизвестного Некрасова. «Детективное литературоведение» – так охарактеризовал эту книгу сам автор. Перед читателем предстают «ярославские страницы жизни и творчества Николая Алексеевича Некрасова, еще со школьных лет столь хорошо, казалось бы, знакомого нам, и вместе с тем во многом загадочного; человека сложной, драматической судьбы».

Эта тема была продолжена в книге «С открытым забралом», изданной в 2001 году – к 80-летию автора. В ней два раздела: первый посвящен теме «Некрасов и Фет», а название второго говорит само за себя – «Некрасовская мозаика».

Книги Вячеслава Рымашевского являются своего рода путеводителями в мир русской литературы. Он умел понятным языком рассказать о сложном. Вместе с тем его труды имеют научную основу.

Предметом особой любви и заботы Вячеслава Вацлавовича была Карабиха. Он не мог спокойно наблюдать, как музей-усадьба Н.А. Некрасова теряет свое предназначение, превращаясь в обычный этнографический музей. И Рымашевский боролся за Некрасова, за то, чтобы великий поэт остался в Карабихе.

Много сил он отдал литературному краеведению, изучению творчества писателей Верхней Волги. Свидетельством тому – многочисленные статьи и рецензии в различных изданиях. Сложно найти на Ярославской земле автора, о котором бы не писал Рымашевский.


«Золушка, любовь моя»

Так получилось, что Рымашевский-литературовед и критик несколько затмил Рымашевского-поэта. А ведь у него интересные стихи, о которых тоже следует сказать.

Еще в 1957 году за цикл стихов о Якове Свердлове «Товарищ Андрей» Вячеслав Вацлавович был удостоен второй премии областного литературного конкурса, посвященного 40-летию Октябрьской революции. В следующем году этот цикл был издан отдельной книгой, а впоследствии переработан в поэму.

И в дальнейшем, на протяжении всей своей долгой литературной деятельности, он не забывал поэзию. Вячеслав Рымашевский – автор поэтических сборников «Любит, не любит» (1962), «Глаза в глаза» (1966), «Застольное слово» (1978), «Кумачовый свет» (1987), «Набатная тишина» (1995).

Он мог быть и лириком, тонко чувствующим человеческие переживания, природу, и поэтом-гражданином, непримиримым к фальши и несправедливости. За его внешней строгостью и рассудительностью скрывались сердечность и чуткость.

Не могу себе ответить,
как, над строчками корпя,
столько прожил я на свете
без любимой,
без тебя –
потому
с такой опаской
каждый день встречаю я:
вдруг уйдешь
обратно в сказку,
Золушка,
любовь моя.

Эти теплые строки посвящены З. Н. – Зинаиде Николаевне Рымашевской, супруге Вячеслава Вацлавовича, с которой он счастливо прожил многие годы.

Но все-таки, думается, самые лучшие стихи Вячеслава Рымашевского – о войне, о том, что он пережил в молодости и не мог никогда забыть:

А тишина
совсем не тихая,
она пронзительно слышна:
стучит в виски,
набатно тикает
нас пощадившая война.

Его интеллигентность проявлялась во всем

Как уже говорилось, Вячеслав Рымашевский принадлежал к поколению писателей-фронтовиков, которых можно смело назвать правофланговыми ярославской литературы: у них учились, на них равнялись. Справедливо заметил о Рымашевском писатель Александр Коноплин: «Он всех нас благословил и поставил на путь служения отечественной литературе». Он был строг, требователен не только к молодым, но и к опытным авторам и вместе с тем доброжелателен и всегда готов помочь.

«Его направляющую мудрую руку чувствовали, наверное, многие, кто разными путями пришел в литературу или журналистику, – вспоминает журналистка Алла Хачатурян. – Он был закрытым человеком и казался нам невероятно строгим, потому что под холодными линзами его очков мало кто мог разглядеть умный, внимательный и невероятно добрый взгляд с искоркой мягкой усмешки. Литературная молодежь его немножко побаивалась, потому что он мог несколько резко высказаться о чьем-либо творчестве, но зато, если хвалил Рымашевский, это того стоило – его пророчества относительно будущего молодого писателя всегда с точностью сбывались».

Он был настоящим, не показным, интеллигентом. Его интеллигентность проявлялась во всем, и это невольно чувствовали те, кто общался с ним.

«Вячеслав Вацлавович со своей мудростью и интеллигентностью был в 1980-х – 2000-х годах миротворцем в Ярославской писательской организации, – рассказывает поэт Сергей Хомутов. – Это было крайне важно, поскольку тогда решение каждого творческого вопроса оказывалось судьбоносным, особенно для молодых писателей. Войти в литературу было сложно, ведь в советское время звание «писатель» звучало действительно весомо, не так, как в наши дни. Престиж писателя был высок, и требования к творчеству предъявлялись соответствующие. Рымашевский помог мне с изданием сборника стихов «Непокой», которым я защитил на «отлично» диплом в Литинституте. Он написал положительное заключение на мою рукопись после весьма суровой рецензии Юрия Ефремова. За четверть века наших дружеских отношений, а я издавал три последних книги поэта и литературоведа, у нас никогда не было непонимания ни по одному вопросу. И на правлении писательской организации, куда Рымашевского избирали в течение, наверное, лет тридцати, его слово всегда было взвешенным и точным. Вспоминая сейчас Вячеслава Вацлавовича, я удивляюсь, как ему удавалось, оставаясь предельно скромным, всегда быть на виду, оставаться незаменимым».

Вячеслав Вацлавович Рымашевский ушел из жизни 18 мая 2005 года. Похоронен на Осташинском кладбище Ярославля.


Вячеслав Рымашевский (в центре) на Некрасовском празднике поэзии в Карабихе

Борис КУФИРИН

СТИХИ ВЯЧЕСЛАВА РЫМАШЕВСКОГО

 РАБОЧИЕ РУКИ

  Памяти отца

С высот

сегодняшней науки

и всемогущей НТР

в мозолях заскорузлых

руки

как бы уже

и не пример.

Ну что ж,

отнюдь не потакая

отсталости,

скажу:

а встарь

была профессия такая,

меж прочих,

мебельщик-гнутарь.

Кленовый брус, распарив,

мастер

узлом затейливым

вязал,

чтоб красовался,

не ломался

и деформации не знал.

А с тех узлов,

считай бессчетных,

ладони

в грубых волдырях –

отец

не зря ходил

в почетных

на всю округу

гнутарях,

был

доброй грамотой

артельной

отмечен…

И запало мне:

ее

он в рамке самодельной

хранил до смерти

на стене.

Я чту

компьютеры, нейтроны,

но,

острословам вопреки,

усмешкой дерзкою

не трону

намаянной трудом

руки.

СКРИПКА

  Роберту Мкртчяну, герою
  Корсунь-Шевченковского сражения

Лейтенант играл на скрипке.

Шла жестокая война.

Лейтенант играл на скрипке...

А кому она нужна

в час, когда идет война!

Но накатывали звуки,

словно ливень проливной,

и к смычку тянулись руки,

опаленные войной.

В настороженной и зыбкой

скоротечной тишине

пела скрипка,

билась скрипка,

будто чайка на волне,

на отчаянной до крика

на прощальной крутизне,

чтоб из солнечного спектра,

с поднебесной вышины

окунуться прямо в пекло,

в преисподнюю войны.

И в огне горя – не смолкнуть.

Выжить. Выстоять.

Пока

не смирит удар смычка

буйства разъяренных молний.

Вдохновенна и грозна,

пела скрипка.

Шла война.

ВЕТЕРАНЫ

С. С. Кирилову

Нет, время не врачует раны –

под корень походя сечет:

войны минувшей ветераны,

как ни бодрись, –наперечет.

А думалось, нам нет износа,

надежен прочности запас…

К товарам массового спроса

вне очереди ставят нас.

А нам бы – с плеч годков по двадцать

да скарб в размере вещмешка,

а нам бы в полк родной податься,

что ж, что дорога далека?

А нам бы – раннюю побудку

да в строй, да с песнями идти,

уставы постигая, будто

в помине нет того пути

сквозь смерть,

сквозь версты фронтовые,

через плацдарм роковой

под Старой Руссой,

где навылет

ты был прострелен.

Да живой!

Живой… Лишь к непогоде рана,

проклятая, печет, печет…

Уходят тихо ветераны –

войне и вечности в зачет.

ОЧИЩЕНИЕ

Невероятный случай

по новым временам –

за проволокой колючей

старинный русский храм.

Что ж, и такое было:

неся раздор и тьму,

повергла злая сила

Господний Дом – в тюрьму

и тешилась: «Отныне

здесь рай наоборот!»

Поруганы святыни.

Безмолствует народ.

Бес правит бал. Надолго

в расхристанный пустырь

списали по-над Волгой

стоящий монастырь…

Простишь ли, Боже? Мера

грехов наших – стена

с колючками. Но Вера

все искупить должна.

Перед святой иконой,

затепливши свечу,

как в детстве, просветленно

я «Отче наш…» шепчу

и верую: от века

не злоба, месть и кровь –

врачуют человека

Надежда и Любовь.

Автор
Борис Куфирин
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе