Юбиляр Кундера: частная жизнь писателя публике не принадлежит
2 апреля 2019 ● Русская служба Radio Praha
Десять романов, четыре из которых написаны по-французски, сборник рассказов, три пьесы, ряд эссе, а также поэтические начинания – таково литературное наследие Милана Кундеры, которому в понедельник исполняется 90 лет.
Милан Кундера, фото: Elisa Cabot, CC BY-SA 2.0 Generic
На новой родине о нем отзываются как о французском писателе чешского происхождения, становление которого было бы немыслимым без влияния чешской культуры и литературы. То же самое хочется сказать и с точностью до наоборот.
Биография Кундеры остается строго официальной, комментировать свою частную жизнь писатель отказывается. «Человеку искусства следует создавать впечатление, как будто он сам и не жил никогда. Его частная жизнь публике не принадлежит. Литератор должен сначала испепелить собственный дом, чтобы возвести новый, дом своего романа», - считает Милан Кундера.
Что же известно о жизни этого выдающегося прозаика, особенно, о ее первом, чехословацком этапе?
Милан Кундера - уроженец города Брно, литератор, бывший коммунист-реформатор. Был повторно исключен из Коммунистической партии за «антипартийную деятельность и индивидуалистские тенденции». После оккупации Чехословакии войсками Варшавского договора в августе 1968 года он принимал участие в ряде демонстраций и протестных акций, за что был лишён возможности преподавать. Его книги вошли в список запрещенных.
Из страны эмигрировал в 1974 году. В 1979 г., после выхода в свет романа «Книга смеха и забвения», Кундеру лишают чехословацкого гражданства. С 1981 г. он является гражданином Франции. На смену чешским романам приходят французские.
«Волей неволей, я окружен французской жизнью, реагирую на французскую действительность, на французский язык и французские фразы, также как чешские писатели реагируют на чешскую литературную жизнь и чешский язык. Рано или поздно это должно было случиться. Мне сложно судить, вернусь ли я еще к чешскому, и вернусь ли я вообще. О моем будущем мне ничего не известно. Вы поймите, в то время, когда я покидал Чехословакию, ни я, ни моя жена, ни один из нас и предполагать не мог, что когда-нибудь еще увидит Влтаву или (брненский замок) Шпильберг. С тех пор жизнь не перестает меня удивлять, и, похоже, никогда не перестанет»,
- говорит Кундера в 1995 году в одном из своих редких интервью.
К числу наиболее известных произведений автора относятся романы «Невыносимая легкость бытия», «Шутка» и «Бессмертие».
Фото: Atlantis
Британский автор Адам Тирвелл так оценивает чешско-французского писателя: «Наше поколение особо ценит то, что Кундера отказывается подчиняться какому-либо политическому и моральному шаблону видения мира. Что он способен высмеивать политику, управляющую нашими жизнями в виде некоей абсолютной ценности. Работы Кундеры нам дарят свободу, учат нас говорить о политике с юмором и некорректно».
В биографии великого прозаика есть и невыясненные моменты. Так, десять лет назад один из сотрудников Института по изучению тоталитарных режимов публикует в чешских СМИ громкую информацию: «Кундера в 50-е годы прошлого века сделал донос на друга своей коллеги Ивы Милитковой». Речь идет о Мирославе Дворжачеке, агенте, работающем на американские спецслужбы. Дворжачека приговаривают к 22 годам тюрьмы строгого режима, из которых он отбывает 14.
Милан Кундера, фото: ЧТ24
Реакция Кундеры не удивила: «Эта информация меня застала врасплох. Еще вчера я о ней ничего не знал, ничего подобного никогда не случилось. Я не знаю этого человека», - сообщил писатель.
За Кундреру заступились в открытом письме также его коллеги-литераторы, назвав опубликованную информацию необоснованной и лишенной доказательств. Среди подписантов были нобелевские лауреаты Габриэль Гарсиа Маркес, Орхан Памук, Надин Гордимер и и другие.
Чешские власти предлагали Кундере вернуть гражданство ЧР, однако писатель этой возможностью не воспользовался.
«Вы знаете, отношение к Родине, на которой вы уже не живете, всегда остается под вопросом. Когда вас там нет два, три года, и даже пять лет, то ничего не меняется и вернуться просто, как после длительных каникул или затяжной болезни. Но двадцать лет – это уже четверть жизни, при оптимистичном раскладе. Появляются новые обязательства, новые друзья, эмиграция становится вашим новым домом, и даже любимым домом».
Что касается литературных планов на будущее, по утверждению личных друзей автора, Кундера никак не скрывает того, что других романов он писать уже не собирается.
На новой родине о нем отзываются как о французском писателе чешского происхождения, становление которого было бы немыслимым без влияния чешской культуры и литературы. То же самое хочется сказать и с точностью до наоборот.
Биография Кундеры остается строго официальной, комментировать свою частную жизнь писатель отказывается. «Человеку искусства следует создавать впечатление, как будто он сам и не жил никогда. Его частная жизнь публике не принадлежит. Литератор должен сначала испепелить собственный дом, чтобы возвести новый, дом своего романа», - считает Милан Кундера.
Что же известно о жизни этого выдающегося прозаика, особенно, о ее первом, чехословацком этапе?
Милан Кундера - уроженец города Брно, литератор, бывший коммунист-реформатор. Был повторно исключен из Коммунистической партии за «антипартийную деятельность и индивидуалистские тенденции». После оккупации Чехословакии войсками Варшавского договора в августе 1968 года он принимал участие в ряде демонстраций и протестных акций, за что был лишён возможности преподавать. Его книги вошли в список запрещенных.
Из страны эмигрировал в 1974 году. В 1979 г., после выхода в свет романа «Книга смеха и забвения», Кундеру лишают чехословацкого гражданства. С 1981 г. он является гражданином Франции. На смену чешским романам приходят французские.
«Волей неволей, я окружен французской жизнью, реагирую на французскую действительность, на французский язык и французские фразы, также как чешские писатели реагируют на чешскую литературную жизнь и чешский язык. Рано или поздно это должно было случиться. Мне сложно судить, вернусь ли я еще к чешскому, и вернусь ли я вообще. О моем будущем мне ничего не известно. Вы поймите, в то время, когда я покидал Чехословакию, ни я, ни моя жена, ни один из нас и предполагать не мог, что когда-нибудь еще увидит Влтаву или (брненский замок) Шпильберг. С тех пор жизнь не перестает меня удивлять, и, похоже, никогда не перестанет»,
- говорит Кундера в 1995 году в одном из своих редких интервью.
К числу наиболее известных произведений автора относятся романы «Невыносимая легкость бытия», «Шутка» и «Бессмертие».
Фото: Atlantis
Британский автор Адам Тирвелл так оценивает чешско-французского писателя: «Наше поколение особо ценит то, что Кундера отказывается подчиняться какому-либо политическому и моральному шаблону видения мира. Что он способен высмеивать политику, управляющую нашими жизнями в виде некоей абсолютной ценности. Работы Кундеры нам дарят свободу, учат нас говорить о политике с юмором и некорректно».
В биографии великого прозаика есть и невыясненные моменты. Так, десять лет назад один из сотрудников Института по изучению тоталитарных режимов публикует в чешских СМИ громкую информацию: «Кундера в 50-е годы прошлого века сделал донос на друга своей коллеги Ивы Милитковой». Речь идет о Мирославе Дворжачеке, агенте, работающем на американские спецслужбы. Дворжачека приговаривают к 22 годам тюрьмы строгого режима, из которых он отбывает 14.
Милан Кундера, фото: ЧТ24
Реакция Кундеры не удивила: «Эта информация меня застала врасплох. Еще вчера я о ней ничего не знал, ничего подобного никогда не случилось. Я не знаю этого человека», - сообщил писатель.
За Кундреру заступились в открытом письме также его коллеги-литераторы, назвав опубликованную информацию необоснованной и лишенной доказательств. Среди подписантов были нобелевские лауреаты Габриэль Гарсиа Маркес, Орхан Памук, Надин Гордимер и и другие.
Чешские власти предлагали Кундере вернуть гражданство ЧР, однако писатель этой возможностью не воспользовался.
«Вы знаете, отношение к Родине, на которой вы уже не живете, всегда остается под вопросом. Когда вас там нет два, три года, и даже пять лет, то ничего не меняется и вернуться просто, как после длительных каникул или затяжной болезни. Но двадцать лет – это уже четверть жизни, при оптимистичном раскладе. Появляются новые обязательства, новые друзья, эмиграция становится вашим новым домом, и даже любимым домом».
Что касается литературных планов на будущее, по утверждению личных друзей автора, Кундера никак не скрывает того, что других романов он писать уже не собирается.