ОРДЕНОНОСЕЦ

Пенсионеру Охапкину позвонили с родного предприятия и попросили зайти в кадры. «Может, премию какую-нить отвалят!» - обрадовался ветеран. Быстренько нацепил заслуженный орден и потопал на завод.

- Здравствуйте, уважаемый Николай Сергеевич, - как иерихонская труба, пробасила заместитель директора по кадрам Софитова. - Мы тут решили написать «Заводскую книгу почета». Так что давайте, орденоносный вы наш,  рассказывайте, как в 20-х годах закладывали фундамент предприятия!

- Какие 20-е? - обнажил вставные зубы Охапкин. - Меня тогда и в проекте-то не было!

- Тогда поделитесь подробностями, как перед войной штамповочный цех открывали!

- Это тоже без меня...

- Хорошо. Можно поговорить, как завод после войны восстанавливали.

- После войны мне только годик исполнился. Я на завод в середине шестидесятых пришел. И вот сорок лет как один день оттрубил!

- Но ведь орден-то получили?

- Получил.

- Вот и расскажите подробненько за что!

- По-честному?

- Естественно, Николай Сергеевич!

- Ага. Значит так. К 60-летию Великой Октябрьской социалистической революции на завод разнарядка поступила. На этот орден. Из наградного отдела. Мол, требуется кандидатура молодого рабочего. Ну, мы собрались всей бригадой, чтобы с достойным определиться. Выпили по чуть-чуть для порядка и прикинули хрен к носу, кого на орден двигать. Единственный в бригаде коммунист Николаев за месяц до разнарядки с женой развелся, молодую нашел. Конечно, если бы он заранее о награде узнал, то, может, и потерпел бы с разводом. А тут о каком ордене может идти речь, как бы вообще из партии не турнули за аморалку! Валерку Репина тоже сразу отмели: он хоть и профессионал высшей пробы, но две ночи в вытрезвителе провел. Одну ночь, может, еще и списали бы на случайность, мол, не рассчитал своих сил на дне рождения товарища, но две - ни в какие ворота! Васька Крепышев, как доложил парторг, оказывается, на джаз запал, «вражескими голосами» стал увлекаться. Ему бы дай Бог в тюрьму не загреметь! Сегодня он, как говорится, играет джаз, а завтра Родину продаст! Семен Глейхман в плохих отношениях с начальником цеха, да и фамилия у него не совсем проходная.

- Николай Сергеевич, а нельзя ли не распыляться по древу?

- Короче, вдвоем мы с Вовкой Мазуриным остались. Сначала хотели на спичках орден тянуть. Но вроде бы как-то не солидно. Решили монетку подкинуть. Если на орла упадет - Вовке награда. На решку - мне. Подбросили пятачок, и я победил.

- Так за что же все-таки вам орден-то дали?

- В представлении написали, что я ударник труда, мастер золотые руки, взял на себя обязательство выполнить годовой план к годовщине революции и подготовить трудовой подарок к грядущему партсъезду.

- Так вы же, Николай Сергеевич, были беспартийным?

- Это я до представления к ордену был беспартийным, а после меня сразу приняли кандидатом в члены КПСС. Я уж хотел было на попятную пойти. Но парторг со слезами на глазах сказал: «Выручай, Николай! Вся надежда на тебя!» И пообещал к ордену ордер на двухкомнатную квартиру. Мы тогда с Нинкой в малосемейке жили. Но все равно обманул. Новую «двушку» начальнику цеха отдали: у него, мол, ребенок. А нам с  Нинкой пришлось после него однокомнатной довольствоваться.

- Об этом не надо! Расскажите о взаимовыручке в  бригаде.

- Ага. Взаимовыручка у нас была на самом высшем уровне. Когда Валерку Репина после вытрезвителя оформили на пятнадцать суток, мы взяли обязательство работать за себя и за того парня. За Валерку, значит. Только не афишировали это. А как Ваську Крепышева за спекуляцию пластинками замели, за двоих парней стали трудиться. Я уж молчу про то, как Сема Глейхман ногу по пьянке покалечил под трамваем, а в акте о несчастном случае написали, что на него в цеху погрузчик наехал...

- Зачем нам эти подробности? Поделитесь, о чем мечтали, во что верили.

- Ага. Во что верили? Верили, что к 100-летию со дня рождения Ленина будем жить при коммунизме! Это когда от каждого по способностям и каждому по потребностям. Потом в продовольственную программу верили, в жилищную, при которой каждая советская семья будет обеспечена отдельной квартирой или индивидуальным домом. В перестройку верили, в демократизацию... В ваучер, за который обещали две  автомашины «Волга»...

- А сегодня о чем наш уважаемый орденоносец  мечтает?

- Чтобы до конца года дожить! А то говорят, скоро конец света наступит!

НАСЛЕДСТВЕННОЕ

Улучив момент, пока тридцатилетнего сына не

    было дома, Надежда Сергеевна заметила мужу:

- Ты бы как-нибудь тонко намекнул Валерке, что ему пора бы с девушкой познакомиться. А то уж больно он у нас какой-то стеснительный.

- Стеснительный? Не замечал!

- Где тебе заметить, если сам до тридцати пяти в холостяках ходил? Может, это у вас, Козловых, наследственное?

- Тебе, Надя, лучше знать, - парировал Игорь Борисович. - Ты только вспомни, сколько я за тобой ухаживал, пока ты позволила себя за руку взять!  Месяца два точно. Потом еще полгода ждал ответного поцелуя. А уж когда дело дошло до раздевания, то за каждую снятую вещь с тобой шла битва не на жизнь, а на смерть. Чего же после этого на Валеркину скромность пенять?

- Ты лучше вспомни, что тогда твоя партийная мама говорила!

- А что она говорила?

- Что секса в Советском Союзе  нет! Помнишь, как у твоей мамы чуть инфаркт не случился, когда она меня первый раз в мини-юбке увидела? Говорю, что это у вас, Козловых, наследственное!

- Наследственное, но не по нашей, а по вашей линии! Ты своего отца, Сергея Константиновича, вспомни, секретаря райкома комсомола, безумно любившего одного-единственного человека на свете - товарища Сталина!

- А ты, Игорь, своего дедушку, - не сдавалась Надежда Сергеевна. - Кузьму Петровича, церковного старосту, соблюдавшего все православные посты и ограничивавшего себя в половой жизни. Твои родственники  рассказывали, как Кузьма Петрович запрещал дочерям выходить на улицу с непокрытой головой и красить губы.

- Ты бы еще, дорогая, времена крепостного права вспомнила! Когда крестьяне с рабской покорностью любую барскую блажь принимали!

Надежда Сергеевна поняла, что разговор с супругом закончился ничем. Ладно. В следующий раз она попросит поговорить с сыном своего брата-дальнобойщика. Павел знает толк в женщинах - только официально был трижды женат. Так что если у Валеры и есть наследственная скромность, то это точно не по их, Барановых, линии.
Золотое кольцо