В те баснословные года, когда в России было принято знать своих ученых, имя руководителя Новгородской экспедиции с 1962 года, историка Великого Новгорода от Рюрика до взятия вольного города Иваном III помнил каждый любознательный школьник — хотя бы по его книге «Я послал тебе бересту». «Взрослые» гуманитарии читали его монографии — от «Новгородских посадников» (1962) до итоговых «Очерков истории средневекового Новгорода» (2008).

Янин первым использовал берестяные грамоты (на сегодня их найдено около 1000, почти 90% — в Новгороде) как исторический источник. В его работах — в сложном взаимодействии археологии, археографии, нумизматики, генеалогии, лингвистики и прочая — стал размываться вековой (и казалось, вечный) туман почти полной анонимности человека средневековой Руси. Обозначились лица и история родов. (Так, найденная и исследованная Новгородской экспедицией усадьба иконописца XII—XIII вв. Олисея Гречина позволила установить авторство фресок Спаса Преображения на Нередице.)

Солженицынская премия и в 2010-м осталась верна внутреннему принципу: отмечать очень длительное, стержневое для судьбы человека профессиональное самостояние, служение одной теме, одной идее, одному кодексу ценностей.

В списке лауреатов 1998—2009 гг. — филолог В.Н. Топоров, лингвист А.А. Зализняк, Виктор Астафьев (посмертно), Константин Воробьев (посмертно), Евгений Носов, Валентин Распутин, Инна Лиснянская, критик Игорь Золотусский. Выбор Солженицынской премии спокоен и тверд: этому кругу людей, как мало кому сегодня в России, к лицу полузабытая пословица: «Новгород своим судом судится». (Фактически пословица устарела в 1470-х, когда Иван III отнял у Великого Новгорода право иметь «свой суд». Но звучит сильно.)

…Но в круг живой, сегодняшней литературной жизни — именно в силу того же внутреннего принципа — Солженицынская премия выходит крайне редко. Точно ее судьба — затвор в кругу уже несомненных ценностей.

Елена Дьякова

Новая газета