Маршак устарел. Окей, кто вместо него?

Что происходит с детской литературой [аудио].
В эфире радио “КП” обсудили тематику детской литературы.
Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН


Обозреватель “КП”, литературный критик Евгения Коробкова на днях провела эксперимент. Она попробовала найти на ярмарке Non/fiction хорошую книгу для умного 3-летнего ребенка.

- Я обошла 7 стендов с детской литературой и просила дать мне книгу, - говорит Женя. - Это были либо книги с жуткими стихами, либо книги для маленьких имбецилов.

Что не так с детской литературой? Или Коробкова преувеличивает и на самом деле все хорошо? Об этом мы поговорили в эфире радио “КП”.



Морковка - это вам не крапивка

Ведущий радио “КП” Валентин Алфимов:

- Может быть, надо было умному 3-летнему ребенку купить что-то для 5-летнего ребенка, и тогда подошло бы?

- В принципе я так и поступила. Я обратилась в одно издательство, которое делает такие книги-аттракционы, и там купила то, что ребенка устроило. Но это был компромисс. Потому что это книги, которые делают маркетологи: книги практически без текстов. То есть замечательного русского текста, о котором много говорили, не было. Сегодня литературные критики признают: уровень стихосложения крайне низок. Я написала пост в фейсбуке, и на меня набросилась куча детских авторов. Меня прокляли, зашельмовали, мне написали, что я должна съесть и куда пойти, но при этом многие детские поэты мне написали в личку: ты абсолютно права, но мы тебя в открытую поддержать не можем.

- А в чем проблема? Давай чуть конкретнее: что тебя не устроило?

- Качество текстов. Когда детский автор пишет так “вот здесь растет морковка, в землю спряталась плутовка, прежде чем ее извлечь, можно руки пообжечь”, это, извините, финиш. Такое не может допускаться в печать. Потому что морковка – это не крапивка, морковку не извлекают и т. д.



Что первично: картинка или текст?

К разговору подключается Ирина Лисова, корреспондент «КП» в Петербурге, критик детской литературы.

Ведущий Алфимов:
- Ирина, у меня трое детей. Я не могу найти современную книжку, чтобы было хоть немножко похоже на Маршака, Барто. Чтобы уровень был такой.

Лисова:
- А нужны ли сейчас современным детям стихи именно как у Маршака и Барто. Сейчас немножко другое время, другой ритм жизни. Поэзия должна, наверное, как-то этому соответствовать. Маршак, Барто - они все были, и это чудесно. Пусть они присутствуют в списке детского чтения, но писать, как Маршак и как Барто, мне кажется, в 21-м веке не очень хорошо.

- Хорошая книжка – это там, где много текста, или там, где мало текста?

Лисова:
- Смотря для кого, на какой возраст мы рассчитываем.

- Давайте на 5-6 лет.

- Это возраст, когда дети ходят в детский сад, готовятся к школе. Сейчас детям к 1-му классу читать уметь не обязательно, такого требования к начальной школе нет. Понятно, ребенку в такой ситуации лучше брать книгу, в которой больше картинок, меньше текста. Потому что он с удовольствием поговорит с мамой об этих картинках, таким образом, будет формироваться его устная речь. Другое дело, если это ребенок из интеллигентной семьи, где все читают, он тоже уже давно читает, он вполне готов уже справиться с текстом.


Количество красочно оформленных книжек на полках магазинов "зашкаливает". Но как найти издание, которое станет интересным и полезным для ребенка?
Фото: ИВАН ВИСЛОВ


Коробкова:
- Есть такие случаи, которые меня повергают в изумление: какая-то жуткая картинка и одна строчка текста растянута на всю книгу. Типа, кто откроет этот лист, тот большой зеленый глист (и портрет глиста во всех формах).

Лисова:
- Тут все дело в том, что это за книга. Потому что очень много сейчас книжек-картинок, которые ценятся за качество иллюстраций. Я бы не сказала, что это достаточно новый жанр для нашей страны. Вспомним того же Лебедева и советских художников.

Коробкова:
- Но там были тексты и Маршака, и Маяковского, и они иллюстрировали не абы кого.

Лисова:
- Потом у нас как-то все забылось. Я так понимаю, что это беда 90-х годов, когда никому особо это было не надо. А потом у нас стало модно переводить иностранные книги. Часто бывает, что книжки-картинки ценны именно своими иллюстрациями. Рассматривая с ребенком эти картинки, это дает больше, чем чтение текста. Но иногда бывает, что в иностранном тексте есть некая словесная игра, которая с этими картинками как-то сопрягается. И тут становится вопрос о качестве перевода. Возможно, переводчик упустил этот момент, поэтому оказались предложения, никак не связанные с картинками.

Алфимов:
- А что первично в любой детской книжке – текст или картинки?

Лисова:
- Знаете, это такой вопрос: что было раньше, яйцо и или курица? Если копаться в истории российской детской литературы, то мы прекрасно знаем, что до 18-го века существовало такое явление, как лубок. Его тоже с удовольствием смотрели дети. Это картинка по большому счету. Комиксы, книжки-картинки. Для детей были духовные всякие чтения, потом нравоучительные рассказы. Ребенка, как сосуд, пытались чем-то наполнить постоянно. Картинка или текст - это такой философский вопрос. Лучше ответить на него так: смотря что хочет получить родитель, читая с ребенком ту или иную книгу.

Коробкова:

- Я знаю, что на многих картинках и во многих текстах издательства поступают нечестным образом. Потому что тексты и картинки в большинстве случаев рассчитаны не на детей, а на родителей. Книги для детей 5-7 лет. Это большие уже дети, они что-то сообразят. А вот книги для самых маленьких - это прибыльная статья доходов. И здесь и ужасные картинки, и ужасные тексты.

Лисова:
- Тут я с тобой, Женя, абсолютно соглашусь как мама довольно маленького ребенка (у меня дочери около двух лет). Действительно, с книгами для совсем маленьких детей у нас в стране большая беда. Какие-то страшные зайцы, вылезающие из-под кустов, с лупоглазыми глазами – это все есть, и этого очень много. Таких книг в “малышовом” сегменте рынка больше, чем, например, в подростковой литературе.

Коробкова:
- Есть несколько авторов, которые эту зону оккупировали и никого не подпускают. Они говорят: сейчас русские потешки устарели, читайте наше. Потешки, может быть, и устарели (типа, петушок-гребешок, мало кто из детей сейчас петушка себе представляет, потому он сейчас рано не встает, детям ничего не подает), тем не менее, мне кажется, некачественные современные потешки не годятся, чтобы заменить старые русские народные.

Лисова:
- Не суть важно, петушок ему ку-кукает или паровоз ту-тукает. Потому что ребенку важно, чтобы это говорила мама, и то, каким голосом она это говорит, как она ему улыбается и т.д. Другое дело, что это вопрос выбора мамы. Не будем забывать о том, что ребенок все-таки слышит ритм, он его воспринимает. Маме нужно просто иметь чуткий слух, чтобы понимать, что поэзия – это не только смысл, это еще и определенная музыка.



«Ребенку нравится» - это не профессиональный критерий

Коробкова:
- Часто мамаши говорят: вам не нравятся эти книжки, считаете, что стихи плохие, а моему ребенку нравится. Тут надо понимать, что ребенку все нравится. Если выйдет взрослая тетя и начинает придурошным голосом вещать, ребенку это понравится, какую бы дурь тетя ни читала.

Лисова:
- Конечно. Критерий «ребенку нравится» - это не профессиональный критерий.


 
Звонок Носову

На связи - Игорь Носов, писатель, внук того самого создателя “Незнайки” Николая Носова.

Алфимов:
- Игорь Петрович, может быть, у нас хорошей литературы для детей нет, потому что невозможно пробиться на этот рынок, там все оккупировано?

Носов:
- Естественно, в любой деятельности человеческой существует некая монополия и борьба за самое удобное место. Так происходит и в литературе. При этом я считаю, что литература – это не рынок. Это что-то большее. Мой опыт показывает, что любому крупному издателю или отдельному предпринимателю выгоднее издать книгу, например, Николая Николаевича Носова, чем Игоря Петровича Носова.



Лучшие детские писатели – мужчины?

Коробкова:
- Я не знаю, как пишет Игорь Носов. Другое дело, что на рынок сложно пробиться, особенно если ты мужчина, как мне кажется. На этом рынке тусуется одна и та же могучая кучка авторов и, как правило, женщины. Причем очень часто приходят какие-то мамашки и говорят: знаете, я начала писать, когда у меня родился ребенок – стихи про мишку, стихи про зайку. Это к литературе вообще не относится, это для личного пользования, как говорится… Во-первых, должен быть паритет. А во-вторых, все-таки лучшие детские писатели – это мужчины, и они до сих пор существуют. Я считаю, все, что написал Михаил Яснов, это прекрасно. Все, что написал Григорий Кружков, это замечательно.

Алфимов:
- А как же Агния Барто? Это же на века, и она прекрасна.

Коробкова:
- Я не могу сказать, что она прекрасна. Она неплоха, и она держит монополию. Почитайте ее дневники, обратите внимание, что это был за человек, к чему она призывала. Отнюдь не все, что писала Барто, прекрасно. Сейчас Барто необходимо очень сильно фильтровать. Кстати говоря, Михаил Яснов постоянно рассказывает такую историю, что очень многое написанное нашими классиками, той же Барто, сегодня непонятно. Он читает стихотворение: «Дети нашего двора, вы - его хозяева, на дворе идет игра в конницу Чапаева». Что значит «дети нашего двора, вы – его хозяева»? Что, новые русские, братки? «Идет игра в конницу Чапаева». Что за игра, что за конница, что за Чапаев? Реалии совершенно непонятны.

Алфимов:
- Кому вообще сегодня можно верить в оценках детских книг? На свой вкус полагаться?

Коробкова:
- Нет, на свой вкус не полагайтесь. Скоро мы в «КП» опубликуем список из 100 лучших детских книг.


Какие книжки вы читаете детям?
Фото: НАИЛЬ ВАЛИУЛИН



КОММЕНТАРИЙ ИЗДАТЕЛЯ

“В стране не хватает рекомендательных сервисов”

Борис Кузнецов, директор издательства детской литературы «Росмэн»:

- Количество авторов, что в детской литературе, что во взрослой, гораздо больше, чем могут издать издатели. На самом деле так было, так есть и, наверное, так будет. Пишущих людей больше, чем возможности книгоиздателей. Мы проводим конкурс детской литературы – «Новая детская книга». Через наши руки прошло больше 20 тысяч рукописей. Каждый год есть порядка 50 работ реально классных. И книжки для самых маленьких. И так называемые школьные повести - там, где ныне правят Драгунский, Сотник, Голявкин и т .д. Но до полок, к сожалению, они не так уж хорошо доходят сейчас.

В течение 2017 года разрабатывалась программа поддержки детского и юношеского чтения. Она одобрена. В настоящий момент обсуждается партией и правительством, каким образом она будет реализовываться. По большому счету, это свод всех хотелок всего разумного, доброго, вечного, чего хотят писатели, библиотекари, педагоги, издатели и т.д. Я отдаю себе отчет, что эта программа полностью никогда не будет реализована. И я лично считаю, что государство не должно давать деньги издателям. Это все равно, что наркоманов героином лечить. Я считаю, что у нас принципиально в стране не хватает рекомендательных сервисов. То, что родители говорят, что нет современной детской литературы, - это все следствие. Нет того места, где они могут прочитать и узнать, что такое хорошо и что такое плохо. Родитель не обязан быть специалистом в детской литературе.

Автор
ВАЛЕНТИН АЛФИМОВradiokp@radio_kpЕВГЕНИЯ КОРОБКОВА
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе