– Одна из ваших книг, изданная уже в начале нового столетия,
называется «Загадка последней дуэли». А что, Владимир Александрович, гибель
поэта, судя по заглавию, и сегодня остается неразгаданной тайной?
– Так и есть. Пытаюсь ее разгадать.
– И много таких загадок в судьбе «одинокого
гения»?
– На наше поколение исследователей, думаю, с лихвой
хватит.
– Какая из них, повашему, самая трудная?
– Ну хотя бы происхождение Лермонтова. О его папеньке
с маменькой, о том, где и как они познакомились, при каких обстоятельствах
поженились, ничего не известно. Церковных записей об их венчании так и не
обнаружилось.
– В книге у вас есть раздел со странным названием «Лермонтов
ли Лермонтов?» Не соскучишься.
– Так назвал свою рукопись мой учитель, составитель
«Лермонтовской энциклопедии» академик Виктор Мануйлов. Статью он написал еще
в начале 70х годов, опубликовать же ее так и не решился. Как раз работал над
энциклопедией и поостерегся попасть в немилость к литчиновникам. Передал
рукопись мне уже в следующем десятилетии с наказом «докопаться до истины».
Вопрос поставил ребром: кто в действительности был отцом поэта?
– Неужели не отставной майор Юрий Петрович Лермонтов, как нас
в школе учили, коего Мишель нежно называл «папенькой»?
– На чтениях в Ярославле я хотя бы отчасти, надеюсь, вопрос
прояснил. Суть его в том, что по легенде старожилов пензенских Тархан, где
в усадьбе бабушки Елизаветы Алексеевны Арсеньевой прошло детство поэта, отцом
его был крепостной кучер. Чтобы скрыть грех дочери, а за внуком сохранить
дворянские привилегии, хозяйка усадьбы сумелатаки сосватать ее с отставным
майором Лермонтовым. Приплачивала ему за это, те закладные бумаги
сохранились.
– Как оценил сногсшибательную версию ваш
учитель?
– В общем, осторожно, но все же считал, что «доля истины» тут
есть. Я обсуждал тему с коллегами уже после перестройки, и почти все говорили,
что поднимать ее не стоит, потому что, дескать, это ничего нового для понимания
жизни и творчества классика не даст.
– Как думаете вы?
– Стараюсь быть верным наказу учителя, хочу вот именно до истины
докопаться.
– Как же нам тогда понимать хрестоматийную юношескую строку
поэта «В горах Шотландии моей»? Сказано же – «моей».
– В юности под воздействием, скорее всего, рассказов Юрия
Петровича о шотландских корнях рода, о предкепоэте Томасе Рифмаче Мишель весь
был в испанцах и шотландцах. Когда же ему исполнилось шестнадцать, бабушка,
предполагаю, открыла внуку тайну его рождения. Шотландские мотивы в стихах
Лермонтова исчезли. Зато он написал стихотворение с такими начальными строками:
«Ужасная судьба отца и сына, жить розно и в разлуке умереть». Кто не знает, что
поэта воспитывала бабушка и с папенькой Юрием Петровичем сын жил «розно».
– Разве это не так?
– Такто так, но не о Юрии Петровиче, думаю, идет речь, а об
отце настоящем, утаенном. Подсказка – в следующих двух строках: «И жребий
чуждого изгнанника иметь на родине с названьем гражданина». Кто этот гражданин?
Я уверен: настоящий отец, коего Мишель так никогда и не узнал. Тот от хозяйки
усадьбы получил вольную…
– …С условием никогда больше не попадаться на
глаза?
– Может, и так. Тем более что слово «гражданин» кроме высокого
пушкинского значения имело и другое. Так называли бывших крепостных.
Размышлениями о том, «Лермонтов ли Лермонтов?», постараюсь поделиться
с читателями в новой книге. Как бы там ни было, а тот тайный комплекс не мог не
повлиять на душу поэта, да и на его судьбу тоже.
– О причине дуэли шла речь на наших чтениях в докладе
заведующей Лермонтовским кабинетом Пушкинского дома Ольги Миллер «Миф о вскрытом
письме». Как вы относитесь к тому, что сей эпизод, по словам Миллер, из истории
дуэли вообще «лучше бы выбросить»?
– Вкратце напомним читателям об этом мифе: родители Николая
Мартынова послали сыну с его старым приятелем Лермонтовым из Пятигорска в часть
письмо, а тот взял да и вскрыл его.
– А как было?
– На том, что Мартынов, вызвав Лермонтова на дуэль, вступился за
честь семьи, до сих пор настаивают его предки, живущие за рубежом. Последняя
такая публикация относится к 2004 году. Версия, как видите, живучая. Я солидарен
с Ольгой Миллер: придумали такую версию после дуэли, Мартынову могли ее
подсказать его сторонники, чтобы оправдаться на суде. Письмо и деньги, в него
вложенные, у Лермонтова простонапросто украли, не верить ему у нас нет никаких
оснований, то дело рук казачковтаманцев. А вскрыть чужое письмо дворянину
Лермонтову честь не позволяла. Причиной же дуэли, убежден, стала самая банальная
мужская ссора на вечеринке.
– Всегото навсего? А как же версия заказного убийства, по
приказу царя? Есть же такая: вольнодумцапоэта застрелил казак изза
кустов?
– Поправлю вас: не есть, а была. В годы сталинских репрессий
даже выпускали плакаты в духе времени – с изображением места, где засел
«киллер», и траекторией полета пули. После войны это забылось, но когда еще
полтора десятилетия спустя застрелили президента США Кеннеди, версию по аналогии
опять вспомнили, появились публикации о заговоре против Лермонтова.
– Так что же о загадке дуэли думаете вы?
– По воспоминаниям очевидцев и другим документам я восстановил
все обстоятельства роковой размолвки Мартынова и Лермонтова на вечеринке
в пятигорском доме генерала Верзилина. Старый знакомый Лермонтова еще по
юнкерской школе отставной майор Мартынов вел в Пятигорске жизнь светского
повесы. Красавец и позер, одевался под джигита, щеголял перед дамами в черкеске
с замечательной величины кинжалом. В недобрый час Лермонтов подшутил над ним,
пофранцузски назвал его «горцем с длинным кинжалом». В ответ в тоне весьма
сдержанном насмешник услышал следующее: мол, сколько раз просил вас «оставить
свои шутки при даме». И отошел, не дав Лермонтову ответить. Но на следующее утро
Мартынов свою просьбу повторил ему в лицо. По воспоминаниям очевидцев, реакция
Лермонтова и тут была довольно мирной: «Что ж, – сказал он, – на дуэль, что ли,
вызовешь меня за это?» Мартынов решительно ответил «да» и назначил день.
– Выходит, ссора была чистой случайностью?
– Выходит, так. Если, конечно, считать случайностью сшибку двух
дерзких упрямцев с взрывными темпераментами. Справедливости ради надо сказать,
Мартынов не был таким отчаянным храбрецом, как Лермонтов, и это все знали.
– Майор Мартынов ведь стихи писал?
– Да, и прозу. Подражал своему кумиру. У Мартынова есть поэма
о Кавказской войне. Сочинил он ее, возможно, в подражание или впику
лермонтовскому «Валерику». Но если Мартынов восхваляет сомнительные воинские
доблести, сожжение аулов и посевов, угон скота, то Лермонтов оставил нам в этом
стихотворении великий вопрос – он и сегодня звучит злобой дня, недаром прозвучал
и на чтениях, – строки о «жалком человеке»: «Чего он хочет!.. Небо ясно, под
небом места хватит всем, но беспрестанно и напрасно один враждует он
– зачем?»
– Ссора действительно гроша ломаного не стоила. Но ведь на
попятную никто не пошел?
– Лермонтов считал Мартынова добрым малым, но в жизни близко
к себе не подпускал. Как было на дуэли? Один подошел к барьеру, второй подошел.
Стрелялись на три счета, когда на спуск нажимали между словами «два» и «три».
Курки взведены, а ни тот, ни другой не стреляет. Секунданту Столыпину мгновения
тишины, видимо, показались вечностью, и он закричал: «Стреляйте, или я развожу
дуэль!» И тут Лермонтов выпалил слова, что стоили ему жизни: «Я в этого дурака
стрелять не стану». Мартынова взорвало, он поднял пистолет, выстрелил и, не
будучи хорошим стрелком, попал.