Фейк: Забавнейшие фальсификации в науке, истории и не только

Мы публикуем отрывок из книги «Фейк: Забавнейшие фальсификации в искусстве, науке, литературе и истории» немецкого журналиста и писателя Питера Келера.
«Фейк: Забавнейшие фальсификации в искусстве, науке, литературе и истории», 2017


Автор раскрывает секреты мастерских обманов (фальшивые произведения искусства, вымышленные военные действия, поддельные документы) от каменного века до наших дней и показывает, как поэты и мыслители, художники и императоры, папы и политики подправляли реальность и меняли ход мировой истории.



«Протоколы сионских мудрецов»

«Евреи — это наша беда», — заявил в 1879 году историк Генрих фон Трейчке. Хотя история доказала, что все было наоборот (немцы были бедой евреев), антисемитские стереотипы и заблуждения до сих пор блуждают по Германии, так же как по Европе и всему миру: у евреев есть деньги, они захватили финансовые рынки, они управляют СМИ и имеют влияние на правительства. Они замешаны во всем. Их тайной целью непременно является мировое господство! Безусловно, юдофобы имеют также что-то на руках, что поддерживает их мировоззрение и обличает евреев их же собственными словами: «Протоколы сионских мудрецов».

Речь идет о протоколах секретного съезда евреев конца XIX века, раскрывающих план по уничтожению национальных государств и утверждению мирового господства иудаизма. Чтобы документ выглядел правдоподобно, называются город — Базель, год — 1897 и мероприятие для прикрытия — Первый Сионистский конгресс. В действительности на этом международном съезде публично и на немецком языке обсуждался вопрос возможности создания еврейского государства. То, что тайные «Протоколы» должны были быть только переведены на немецкий, не вызвало у антисемитов подозрений в их достоверности — в конце концов, понятие «протоколы» говорит о точности и надежности.

Впервые напечатанные до 1914 года в России, «Протоколы» появились после Первой мировой войны в Великобритании, Германии, Франции и США. Россия в 1905 году проиграла войну с Японией, также возможности самодержца были стеснены из–за революции, поэтому руководство страны искало способ переключить народный гнев на что-то еще. Царь Николай II способствовал распространению провокационных листовок и тем самым подогрел многовековую ненависть к евреям, так что она вылилась в погромы 1905–1906 годов. В 1922 году в Веймарской республике один из убийц министра иностранных дел и промышленника Вальтера Ратенау со всей серьезностью оправдывал свой поступок тем, что еврей Ратенау был одним из «сионских мудрецов».

Гитлер, ссылавшийся на подделку в 1921 году, нашел в документе не только идеологическую основу своей ненависти к евреям. При помощи методов, в которых обвиняли евреев, он мог сам изучить политику насилия: уже в протоколах самых первых из 24 задокументированных заседаний фигурировали такие лозунги, как «Наша правота заключается в нашей силе», «Народ слеп» и «Цель оправдывает средства»; далее говорилось, что управление государством не связано с нравственным законом, что «партийные распри» заканчиваются и должна быть установлена диктатура, что «[должна быть] введена политика устрашения, террора, чтобы добиться слепого и безоговорочного повиновения». Судя по всему, создатели «Протоколов» называли целью евреев то, чего жаждали сами, а именно — власть над всем миром. Популярности документа это не помешало, по крайней мере в Германии, где нацисты безнаказанно совершали именно то, что якобы мог сделать «еврей» по отношению к немцам.

Распространению текста не навредило то, что он издавался в разных, часто сильно отличающихся друг от друга версиях, чего не мог допустить протокол. Также никого не смущало, что скоро в «Протоколах» стали подозревать подделку. Первые указания на то, что речь идет о фальсификации, привел в 1921 году журналист Филип Грейвс в серии статей, опубликованных в лондонской «Таймс». Этот факт оказался подтвержден в ряде судебных процессов, проведенных в 1924 году в Берлине и между 1933 и 1936 годами в Швейцарии. Уже тогда в общих чертах стало ясно, как возникли «Протоколы сионских мудрецов», сегодня же эта история может быть прослежена в деталях. Виновными называют работавшую в Париже царскую секретную службу, а также охранку из Санкт-Петербурга и Москвы.

Путь к готовому продукту оказался сложен и начат был немецким писателем Германом Гедше. В 1868 году этот прусский реакционер выпустил под псевдонимом сэр Джон Ретклифф роман «Биарриц». Действие одной из глав разворачивалось на еврейском кладбище в Праге. В 1860 году, как и каждые 100 лет, там собрались 12 раввинов из мировых столиц — представители 12 колен израилевых. Они сообщали, насколько приблизились к своей цели собрать во владение евреев все золото, и советовались, каким образом в ближайшие 100 лет они смогут и дальше разрушать экономику, общество и культуру христианских народов, чтобы в конце концов завладеть всем миром. Этот вымышленный эпизод из романа стал идеологической основой «Протоколов». В 1876 году глава романа, обработанная как сообщение, основанное на фактических данных, появилась на русском языке.

Следующим свою роль невольно сыграл французский писатель Морис Жоли. Будучи либеральным критиком императора Наполеона III, он написал сатиру «Dialogue aux enfers entre Machiavel et Montesquieu ou la politique de Machiavel aux XIXe siecle, par un contemporain» («Разговор в аду между Макиавелли и Монтескье, или Политика Макиавелли в XIX веке в изложении современника»). Монтескье стал рупором Жоли и приводил демократические доводы, вдохновленные духом Французской революции, в то время как Макиавелли выступал аморальным, циничным, обманывающим народ представителем политики насилия — он был на стороне Наполеона III. Именно на его репрессивную политику была нацелена сатира Жоли, из–за цензуры опубликованная анонимно в Брюсселе в 1864 году. Во Франции она была запрещена, а ее автор приговорен к 15 месяцам тюремного заключения и штрафу в размере 300 франков. В 1879 году, после многих лет невыносимой травли, глубоко разочаровавшись в политике, Морис Жоли совершил самоубийство.

С евреями его текст не имеет ничего общего. Тем не менее две пятых «Протоколов» совпадают с его «Разговором в аду». Евреям приписаны прежде всего слова Макиавелли, а также превратно истолкованные подходящие замечания Монтескье, пригодные для выражения «еврейского либерализма». В парижской Национальной библиотеке хранится экземпляр книги Жоли, в котором подчеркнуты те самые реплики, которые в переделанном виде повторяются в «Протоколах».

После этого во Франции была создана первая версия «Протоколов», которая, правда, не сохранилась. Должно быть, она возникла в 1890-х годах. В то время в России либеральный министр финансов Сергей Витте увлеченно занимался модернизацией экономики. Он содействовал индустриализации и стремился уйти от старой системы аграрного производства. Это настроило против него помещиков, сторонников старого порядка и защитников традиций. Илья Цион, проживавший в Париже русский еврей (!), смог превратить просветительский диалог Жоли в написанную на русском или французском языке сатиру на ненавистного ему Витте и его политику.

Рукопись Циона попала к российскому агенту и пылкому антисемиту Петру Ивановичу Рачковскому. Это было время, когда Франция следила за делом еврейского капитана Дрейфуса, павшего жертвой антисемитского заговора. Рачковский (или его помощник Матвей Головинский) переписал текст, сделав из него антиеврейский памфлет, — и, видимо, злорадствовал, ведь благодаря Циону он мог сослаться на еврея в качестве автора текста. К тому же от Циона до Сиона было действительно недалеко.

Из парижской штаб-квартиры охранки текст отправился в Россию. Сначала он попал в руки Павла Александровича Крушевана, антисемита и издателя петербургской газеты «Знамя». В 1903 году в газете были напечатаны отрывки из текста под названием «Программа завоевания мира евреями». Полностью документ был опубликован два года спустя Сергеем Нилусом, должностным лицом синодальной канцелярии в Москве. Он выпустил его в приложении второго издания своей книги «Великое в малом и антихрист как близкая политическая возможность» , а два года спустя снабдил новое издание «Протоколов» отсылкой к Сионистскому конгрессу 1897 года в Базеле.

С тех пор путь «Протоколов» выстлан трупами. Несмотря на все факты и доказательства, на их текст и сегодня уверенно ссылаются праворадикальные группировки; «Протоколы» находят своих читателей даже в Греции и Турции, в Японии и Южной Африке. В России работа Сергея Нилуса печатается до сих пор; в 1990-х годах националистическая организация «Память» не постеснялась заявить, опираясь на «сионских мудрецов», что евреи хотят взорвать правительственные здания: там, где появляется угроза политических, экономических, социальных потрясений или где таковые происходят, реакционеры избирают иудеев в качестве козла отпущения. «Протоколы» печатают, читают и цитируют, в частности, в арабском мире, а египетский президент Гамаль Абдель Насер и король Саудовской Аравии Фейсал называются в числе их пропагандистов. Поскольку евреи, как известно, виноваты во всех несчастьях, они, согласно исламистам, стоят даже за нападением 11 сентября 2001 года, которое должно было настроить мировую общественность против мусульман.

На проходившей в 2001 году в Дурбане, Южная Африка, Всемирной конференции против расизма палестинские неправительственные организации распространяли антиеврейскую брошюру, с которой был явно связан устав ХАМАС 1988 года. Статья 31 брошюры гласила: «Сегодня это Палестина, завтра будет другая страна, потому что сионистский расчет не знает границ. После Палестины они хотят распространиться от Нила до Евфрата; захватив одну территорию, они жаждут дальнейшего распространения. Так происходит всегда. Их план раскрывается в тексте «Протоколов сионских мудрецов», а их теперешнее поведение является лучшим доказательством наших слов».

Хотя в статье 22, напротив, говорится, как будто ошибочно, только о «врагах», вскоре становится ясно, кто имеется в виду: «враги» с их деньгами правят Штатами, контролируют средства массовой информации и из–за своей жадности и стремления к абсолютному контролю над миром провоцируют мировые войны. Они виноваты в развязывании Первой мировой войны, вследствие которой исчез Османский халифат, а также разожгли Вторую мировую, чтобы заработать на торговле оружием и начать процесс создания Израиля; кроме того, «они ответственны за большинство революций, которые постоянно происходят то тут, то там», и через ООН царят на планете. Примечание: даже если сами «Протоколы» подделаны, в этом есть их расчет. Так они показывают, что каждый страдает от навязчивых идей.



Между истиной и реальностью

Тот факт, что бульварная пресса не всегда придерживается истины, всем известен. Общепринятой практикой является вводить читателя в заблуждение, чтобы вызвать у него желание покупать: в 2013 году под заголовком «Элен Фишер — наркотический шок» журнал «Freizeit pur» сообщал не то, что поп-певица употребляет наркотики, а то, что в этом подозревается американский музыкант Майкл Болтон, вместе с которым она появилась. Шестидесятилетний якобы курил гашиш, как подросток. Аналогичным образом тот же журнал издательства «Deltapark» прошелся за два года до этого по телеведущей Кармен Небель. «Так она вредит своему здоровью», — заявлял журнал, подразумевая, что телеведущая носит высокие каблуки. Подобные случаи собирает сайт topfvollgold.de (его девиз — «Истории на грани сплетен»).

Авторы сплетен пользуются не лучшей репутацией среди журналистов. Над всеми в мире печатного слова царят писатели. Очевидно, что романы не отражают объективную реальность, а являются вымыслом, даже если некоторые читатели ошибочно считают их автобиографическими. Вряд ли иначе обстоит дело с фельетонами, остроумными анекдотами, якобы взятыми из повседневной жизни: легко забыть, что такие классики этого жанра, как Виктор Обюртен, Альфред Польгар и Курт Тухольский, а также фельетонисты из недавнего прошлого Макс Гольдт, Фанни Мюллер и Харри Ровольт оформляли и стилизовали свои впечатления для печати, а возможно, многое и выдумывали.

Также не стоит принимать за чистую монету путевые заметки — по крайней мере, если они написаны известными писателями. Опубликованная в 1962 году книга «Путешествие с Чарли» американского писателя Джона Стейнбека, имевшая подзаголовок «В поисках Америки», была воспринята как реалистическое описание автомобильного путешествия писателя по США и рекомендовалась в качестве пособия для чтения школьникам. Однако когда 50 лет спустя голландец Герт Мак решил повторить маршрут Стейнбека для своей книги «Америка! В поисках земли неограниченных возможностей», стало очевидно, что писатель всех обманывал. Например, перемещаясь в старом грузовике, он умудрялся за один день преодолевать расстояние в 450 миль, то есть 725 км, и при этом у него еще оставалось время для рыбалки и болтовни. Очевидно, что он приукрасил свою историю, а встречи с местными жителями либо придумал, либо выстроил так, как ему этого хотелось. Очевидным это становится под конец его пути: Стейнбек три раза подряд берет в машину автостопщиков — одного чернокожего умеренных взглядов, одного белого расиста и одного радикально настроенного африканца. В этом явно читается прием автора, позволяющий привести три разговора о расовом вопросе. То, что перед нами не точная передача реальности, выясняется уже из свидетельства друга Стейнбека, который ехал вместе с ним два дня и объяснял, что из–за адского шума в кабине невозможно было понять даже собственных слов.

Стейнбек не был журналистом и мог рассчитывать на то, что его путевым заметкам положена поэтическая свобода. Вопрос же о том, насколько такая же привилегия доступна штатному репортеру, остается спорным. Некоторые отступления от действительности и здесь становятся терпимыми, если не желательными, ведь с их помощью можно облагородить историю: так, в выдуманный случай включается в остальном правдивый рассказ, выдумывается некий персонаж, слова которого затем приводятся, одна информация опускается, другая приспосабливается. Отличился же в этой области сотрудник журнала «Spiegel» Рене Пфистер. В 2011 году он был отмечен премией Эгона Эрвина Киша в номинации «Репортаж» за портрет председателя Христианско-социального союза и премьер-министра Баварии Хорста Зеехофера, появившийся в «Spiegel» под названием «У пульта управления». Лейтмотивом своего текста Пфистер сделал страсть политика к железнодорожным макетам, задействовав личность Зеехофера в соответствующем сценарии. «Другие политики хотят изменить Германию, Зеехоферу будет достаточно, если он сможет управлять людьми так же, как его железной дорогой». В качестве введения к своему репортажу журналист описал, как Хорст Зеехофер играет с моделью железной дороги в подвале загородного дома. В пределах четырех абзацев Пфистер смог внушить читателям, что он был непосредственным свидетелем этой игры. Однако на самом деле все было не так, что противоречило положению о премии, согласно которому при описании событий, не основанных на личных наблюдениях, должен называться источник .

Пфистер не был виновен в серьезной фальсификации, но ему пришлось вернуть полученную премию. Тем не менее подобные маленькие аферы в журналистике встречаются сплошь и рядом, так как вызывают у читателя эффект присутствия, внушают доверие и обеспечивают наглядность. Через год после промаха Пфистера, 10 июля 2012 года, нечто похожее сделал Гериберт Прантл: глава отдела внутренней политики газеты «Suddeutschen Zeitung» и член ее главной редакции рассказал о председателе Федерального конституционного суда Андреасе Фоскуле так, будто побывал у него дома: «Нужно увидеть его за кухонным столом. Нужно увидеть, как он готовит большое блюдо». В действительности же сам Прантл никогда не видел Фоскуле на кухне.

Даже сам Эгон Эрвин Киш, мастер литературного репортажа, именем которого названа премия в области журналистики, не стеснялся немного корректировать реальные события. Например, свое сообщение о шестидневной велогонке («Эллиптическая траектория») из сборника «Неистовый репортер» 1925 года он три года спустя принес в газету Коммунистической партии Германии «Rote Fahne». Чтобы представить статью как актуальный отчет, потребовалось внести крошечные изменения, однако суть осталась той же, и зритель гонки Вильгельм Ханке в 1928 году второй раз получил горестное известие, когда, как и в 1925 году, диктор стадиона сообщил: «Господину Вильгельму Ханке, улица Шенхаузер, 139, нужно идти домой, умерла его жена!»

В практике последователя Киша поляка Рышарда Капущинского, признанного «репортером столетия», можно обнаружить более серьезные отступления от истины. Конечно, его жизнь в качестве корреспондента в Африке, Азии и Латинской Америке была полна приключений, и репортера несколько раз заключали под стражу. Между тем, несмотря на его утверждения, он никогда не оказывался перед расстрелом. Вопреки его словам он также не встречался ни с Че Геварой, ни с Патрисом Лумумбой, однако выдумывал встречи, истории, персонажей и события, чтобы высказать то или иное мнение и сделать нагляднее то или иное положение вещей. Например, в своей книге об Эфиопии «Король королей» он написал, что собачка императора Хайле Селассие мочилась на обувь его подданных, — это было выдумкой, но выражало суть отношения правителя к своему народу. В любом случае, при кажущейся реалистичности описания нужно было читать между строк, потому что на самом деле речь шла о Польше, под императором подразумевался лидер Коммунистической партии Эдвард Герек, а в подданных нужно было видеть членов Центрального комитета. Другими словами, Капущинский корректировал реальность, чтобы привлечь внимание к скрытой истине; при этом он пересекал границу между журналистикой и литераторской деятельностью и из обычного репортера стал превращаться в художника.

Того же самого не удалось достичь Улле Аккерман. В 2003 году была опубликована ее автобиография «В центре Африки». В книге рассказывалось, как 16 лет она работала репортером британского и итальянского телевидения на черном континенте, посещала в тюрьме Нельсона Манделу, встречалась в Сомали с Усамой бен Ладеном, общалась с Иди Амином и оказалась непосредственным свидетелем геноцида тутси в Руанде. Но мнимые впечатления, преподнесенные публике в книге с броским подзаголовком «Дом между раем и адом», оказались небылицей. Каналов, на которые Аккерман якобы работала, не существовало, следов ее репортажей обнаружено не было. Она действительно долгое время жила в Африке, но, видимо, просто импровизировала на тему современной истории. То, что она была дочерью цыгана и представительницы класса крупной буржуазии, по-видимому, также было фантазией. Издательство «Hoffmann und Campe» изъяло книгу из продажи и даже вернуло ее покупателям стоимость издания — 21,90 евро.



Границы постмодернизма

«Transgressing the Boundaries: Toward a Transformative Hermeneutic of Quantum Gravity», то есть «Переход границ: на пути к преобразующей герменевтике квантовой гравитации» — так называлась статья американского профессора теоретической физики Алана Сокала, опубликованная в журнале «Social Text» в мае 1996 года. По-видимому, речь шла о примирении точных наук с деконструктивистски ориентированными гуманитарными науками периода постмодернизма. По очереди Сокал рассматривал претензии на истинность якобы объективных научных дисциплин: квантовую механику он трактовал как лингвистическое и социальное явление, для высокоформализованной математики определял ее место в культуре, для геометрии усматривал относительность и зависимость от контекста, наконец, число Пи, как и математическую аксиому равенства, трактовал в социальном и политическом контексте. Подобным образом Сокал призывал заняться «освободительной математикой». Примерно такой смысл можно было извлечь из едва понятной статьи. В высшей степени отвлеченный, произвольный и нелепый текст, полный полуправды, постмодернистских словечек и перлов модных англосаксонских и ведущих французских ученых-гуманитариев, очевидно, являл собой не образец деконструктивистского текста, а пародию на него и пример околонаучного словоблудия. Ни издатель, ни рецензенты журнала эту игру не увидели. Неизвестно, заметили ли что-то читатели издания. Так или иначе, уже вскоре Алан Сокал рассказал о своей выходке в журнале «Lingua Franca».

Первый вопрос, поставленный ученым, гласил: «Напечатает ли известный американский гуманитарный журнал абсурдную статью, если она будет звучать впечатляюще и соответствовать идеологической позиции редактора?» При помощи цитат и кичливого жаргона постструктуралистов Сокал попробовал сопоставить модные принципы гуманитарных исследований с позитивистской претензий естественных наук и так показал интеллектуальные уловки первых — иначе говоря, «разоблачил» их и «подверг деконструкции». Он хотел развенчать самую суть постмодернистской философии и высмеять ее тезис, что истина является лишь социальной и лингвистической конструкцией и культурной переменной: вместо честного стремления к познанию в ней господствовало прикрытое «дискурсом» очковтирательство, вместо серьезной науки — иллюзия.

На заявление, что естественные и гуманитарные науки работают по разным принципам, из–за чего ошибочно переносить методологию и язык одной научной сферы на другую, Сокал ответил, что деконструктивистские теоретики именно этим и занимаются и для строительства своих умозрительных конструкций используют точные науки. Вместе с бельгийским физиком Жаном Брикмоном в следующем 1997 году он явно показал в книге «Интеллектуальные уловки. Критика современной философии постмодерна», что Жан Бодрийяр, Жак Лакан, Жиль Делез, Поль Вирильо и другие не понимают логических и математических теорем, на которые ссылаются, неверно трактуют естественно-научные выводы, на которых основываются, и искажают факты, которые называют.

Можно долго рассуждать, где находятся корни успеха постмодернистской лженауки. Было бы слишком легко просто отмахнуться от нее как от способа честолюбцев завоевать внимание, выйти на академический рынок с товаром под названием «деконструкция» и выставлять свою чанную болтовню как средство социального различия.

Каждая эпоха имеет ту науку, которую заслуживает, и именно поэтому более рациональным было бы взглянуть на сложившиеся типовые условия: возможно, дело в столкновении разных культур в условиях глобализации — оно не только ставит под сомнение существующие стандарты, но и делает их внешне случайными. Может быть, определенную роль в том, что мышлению и фантазии открываются безграничные просторы, играет исчезновение старых политических блоков и их четких идеологий. Вероятно, вносит свой вклад и впечатление, что в ставшем неочевидном мире все кажется возможным и везде «что-то происходит»; по всей видимости, также есть параллель между денежной экономикой, оторвавшейся от реального производства товаров в финансовом секторе и биржевой спекуляции, и философией, которая своими умозрительными понятиями оставляет действительность далеко позади себя.

Разумеется, все это вопросы, на которые позитивистская наука не может дать точный ответ. Что говорить, даже в ее собственной области далеко не все бывает очевидно. Когда в 2002 году французские журналисты Игорь и Гришка Богдановы распространялись в журналах по физике о «пространственно-временной метрике на шкале Планка» и о «топологической теории поля исходной сингулярности», многие восприняли это как шутку — и тем не менее с ними не согласились некоторые специалисты.

Автор
Издательство «Кучково поле»
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе