Далёкая провинция война. Гудзенко, или Откуда берутся великие поэты

…Это было – реально великое поколение поэтов. Я про тех, кто юнцами попал на фронт.


И те, кто выжили: Самойлов, Слуцкий, Наровчатов, Левитанский. Тот же, как к нему не относись, Булат Шалвовович Окуджава, -- с его бессмертным «Простите пехоту».


И – те, кто оттуда не вернулся: Павел Коган, Николай Майоров, Михаил Кульчицкий.


Но, даже в этом поколении он – как бы немного отдельно.


Особняком.


Вроде бы – вернулся.


Но, вернувшись, не пережил Великой Победы и на скорые восемь лет: умер от старых ран, не дожив и до тридцати одного, и навеки оставшись тридцатилетним.


И я не буду тут долго распинаться и много говорить о его подвигах, просто процитирую ставшие хрестоматийными воспоминания о последних месяцах его жизни Евгения Долматовского: «подвиг, который по праву можно поставить рядом с подвигом Николая Островского, Александра Бойченко, Алексея Маресьева: прикованный к постели поэт, точно знающий о том, что его недуг смертелен, продолжал оставаться романтиком, солдатом и строителем. У его постели собирались друзья, чтобы говорить с ним не о недугах и лекарствах, а о борьбе вьетнамского народа за свою независимость, о строительстве на Волге и Днепре, о новых изобретениях и открытиях, и конечно, о стихах».


Вот и все.


Хотя нет – не все: наверное, не было ни одного поэта-фронтовика, столь безжалостно-правдивого, даже где-то жестокого, в том числе и по отношению к самому святому, что у него было: воспоминаниям о своих фронтовых годах.


Когда на смерть идут - поют, а перед этим можно плакать.

Ведь самый страшный час в бою - час ожидания атаки.


Снег минами изрыт вокруг, весь почернел от пыли минной.

Разрыв - и умирает друг. И значит - смерть проходит мимо.


Сейчас настанет мой черёд, за мной одним идёт охота.

Будь проклят сорок первый год, ты, вмёрзшая в снега пехота.


Мне кажется, что я магнит, что я притягиваю мины.

Разрыв – и лейтенант хрипит, и смерть опять проходит мимо.


Но мы уже не в силах ждать, и нас ведёт через траншеи

Окоченевшая вражда, штыком дырявящая шеи.


Бой был короткий. А потом глушили водку ледяную,

И выковыривал ножом из-под ногтей я кровь чужую.


…И его, думается мне, - именно за это и любили.


За жесткость.


За честность.


За, по-настоящему, фронтовую прямоту.


Неслучайно вся наша огромная страна в 80-е пела, вслед за «народным цыганом» в исполнении молдаванина Михая Волонтира, под расстроенные гитары его стихотворение «Мое поколение»: «Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели», приписывая текст песни то всеобщему любимцу Владимиру Высоцкому, то просто особо не задумываясь, кто эти, такие, как выясняется, нужные и созвучные стране строки написал.


Семен Гудзенко.


Киевлянин.


Замечательный русский поэт.


Родился 5 марта 1922 года в Киеве, умер от фронтовых ран и последствий контузии 12 февраля 1953 года в Москве.


Я в гарнизонном клубе за Карпатами

читал об отступлении, читал

о том, как над убитыми солдатами

не ангел смерти, а комбат рыдал.


И слушали меня, как только слушают

друг друга люди взвода одного.

И я почувствовал, как между душами

сверкнула искра слова моего.


У каждого поэта есть провинция.

Она ему ошибки и грехи,

все мелкие обиды и провинности

прощает за правдивые стихи.


И у меня есть тоже неизменная,

на карту не внесенная, одна,

суровая моя и откровенная,

далекая провинция - Война...


Помним. Гордимся. Скорбим.

Дмитрий Лекух    

Родился в 1965 году. Выпускник Литературного института имени Горького. Литератор, журналист, предприниматель. Автор нескольких книг о движении футбольных фанатов в России ("Мы к вам приедем", "Ангел за правым плечом", "Хардкор белого меньшинства", "Я русский"). В недавнем прошлом активный участник крайне-правого крыла  движения фанатов московского "Спартака".

Однако

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе