Евгений Коновалов. Булыжник уже летит

Поэт из Ярославля Евгений Коновалов в 2020 году, после долгого перерыва, выпустил сразу две поэтических книги.
фотография поэта Евгения Коновалова | Просодия


Prosodia публикует две главы из его неоконченной исторической поэмы «Затмение»: они посвящены атмосфере февраля-марта 1917 года и звучат очень актуально.



Чем это интересно

Евгений Коновалов обычно пишет нарочито затруднённо, не пытаясь упростить сложные мыслечувства. Их сложность передаётся всеми возможными стиховыми и синтаксическими средствами, что выдаёт эстетическую установку, характерную для художника, развивающего традицию модернизма, – в этой традиции статуса художника-интеллектуала не может оспорить ничто. Само то, что живущий сегодня поэт берётся за замысел большой исторической поэмы, тоже говорит о многом. Язык этой поэмы неожиданно легче и разнообразнее стилистически. Ведущий отстранённый авторский голос перебивается конструкциями из чужих голосов, стилизациями документов, речей того времени. Всё это создаёт эффект концентрации ракурсов и голосов, которая позволяет создавать сжатую стереоскопичную картину эпохи. Ну и, конечно, нелишне напомнить, что в феврале 1917 года Россия пережила протесты, которые имели, пожалуй, наибольшее значение для всей её истории. Атмосфера протестов, пришедшихся на начало 2021 года, как минимум подогревает интерес к этой теме, а как максимум – заставляет вспомнить о ней.



Справка о поэте

Евгений Владиславович Коновалов – поэт, литературный критик. Родился в 1981 году в Ярославле. Доцент Ярославского государственного университета, кандидат физико-математических наук. Стихотворения и критические статьи публиковались в журналах «Арион», «Вопросы литературы», «Звезда», «Знамя», «Интерпоэзия», «Новая Юность», «Новый берег», «Октябрь», «Урал», «Prosodia» и др. Лауреат первого международного поэтического конкурса «Критерии свободы» им. И. Бродского (2014), третьего и пятого международных поэтических интернет-конкурсов «Эмигрантская лира» и др. В качестве критика удостоен премии журнала «Арион» (2019). Автор четырёх книг стихотворений, среди которых «Голос ко времени» (М.: Стеклограф, 2020) и «Парная флейта» (совместно с Олегом Горшковым, Ярославль: Академия 76, 2020). Живёт в Ярославле.



Из поэмы «Затмение». Глава 20. Февраль

Холодно. Втридорога. Озверело.

Засветло в очередях то и дело

матом шинельным полна мотня.

Лес костылей. Гулкий и ковкий

сплав демонстраций и забастовок

закаливается день ото дня.


— Марту такому никто не обрадуется…

— Хватит нам тыкать! Мы не скоты…

— Морозить волков – под сорок три градуса…

–—Закрыли завод – не закроете рты…


— Паровозные трубы… полопались… обледенел

подвижной состав… хлеб на перепутье… но…

— Не бойтесь! Министр наших внутренних дел

совещается с духом Распутина…


— Да из чего гоношится так Риттих?..

Россия стояла и будет стоять!..

Заговор мерещится? Не смешите…

Охранит Государя Господняя рать…


Не столько голодом, сколько слухом

полнится Петроград. Зло и глухо

перебарываются страх и стыд.

Случайно подобран, за всё благодарен

в окна запертых булочных и пекарен

ключом булыжник летит.


— Успех! К Мейерхольду уж не прорваться…

— Роскошь декора чудна и нелепа…

— Что ещё надо тут оборванцам?..


— Хлеба! — Хлеба!


— Господа! Сей же час продовольственные запасы…

— Что вы лезете без удержу и терпежа?

Дабы не мешать действовать массам,

хлеб можно и придержать. —


Путиловский… Обуховский… Ижорский…

выходят за други своя — под жёстким

прищуром казаков. Цель близка.

День ото дня всё гуще и злее

толпы и выкрики. Ярче алеют

флаги. Громче ропщут войска.


— На фронт не желаем! Штыки развернём-ка…

— Оружье-то вот оно! Зашибу…

— Долой Протопопова! Долой немку!..

— Прикажут опять разгонять толпу…


— Разговоры в строю! Все под прицелом…


— Хватит уже! Настрелялись в народ…

— Братцы, бастуй! Кровопийц-офицеров

бейте! —

Секунда — и штык в живот.


— Коли его все! У-у, попался волк…

— Теперь-то уж не поедет к блядям…


— Взбунтовался Волынский гвардейский полк…

— Не стреляют, агитируют по площадям…


С Выборгской стороны от рабочих

всё почернело. К ним сверхурочно

подвигается видная за версту

гуща солдат. Вполоборота

залпом? — но нет! — на линии фронта

братаются — на Литейном мосту.


Всё перемешано, и драться не с кем.

Мартовский воздух пьянит и орёт:


— На Невский! — На Невский!

— За нас казаки! — Казаки за народ!


---------------------------------------------------------------


— У начальника штаба в друзьях кадеты…

– Не вопреки, только благодаря…

— А если царь не пойдёт на это…

— Можно заменить и царя…


Императорский поезд уже под парами, готовый

отправляться назад

в девятнадцатый век. Утром выехать из Могилёва,

никогда не прийти в Петроград.


— Самоубийственно. В сердце пожара…

— Бог даст, ничего. Пускай поезжает…


Скрип сапог на перроне. Честь отданная утихла,

и на выдохе — лёд.

К неизвестности. Двое суток без связи. На рельсовых стыках

новый век настаёт.


— Судьба России решится вскоре,

а он убегает к семье из-за кори…


Манифесты, парады, приёмы, петиции — мало-помалу

лыко в строку плелось заодно,

пелись гимны, молебны, ползлось по ухабам и встало

днесь на станции Дно.


— Разговор должен быть скор и краток…

— Условия тяжёлой войны…

— Пора нам давно навести порядок…

— Разногласия с Думой устранены…


На котурнах истории генерал Рузский

Николай Владимирович, а за ним в свой черёд

не то дьявол над ухом, не то русский

бунт, не то православный цареубийца-народ.


— Самодержавие разрушительно для страны и много

бедствий сулит, говорю без прикрас…

— Я ответственен перед Россией и Богом…

— Сейчас не время для фраз!..


Не докладывает! куда! человечьим лаем

загоняет дичь и рычит опять…

— Царь царствует, правительство управляет!..

— Я не готов этого понять…


Хороши генералы… телеграфная ижица…

глаза сверкают, хоть свет туши…

— Вспомните Павла! Если не подпишете,

я не отвечаю за вашу жизнь!


…красные флаги на баррикадах…

— Отрекайтесь!


…убеждают без устали, тычут в карту…

— Отрекайтесь!


…о присяге забыли, одни приказы…

— Отрекайтесь!


К лучшему, впрочем. Уеду в Ливадию. Прошу покорно

управляться в свою

разночинную голову. Наконец-то оставят в покое

меня и мою семью.


— Ваше Величество! Имя исправлено…

— Михаилу не по плечу риски Авеля…

— В тексте на этот счёт мало ясности…

— Отрок-то не усомнится в опасности…

— Лишь цесаревичу вверит Россия…


–—Я не готов расстаться с сыном.



Глава 21. Междуцарствие

«Срочные новости! В дни великой борьбы с врагом

ныне угодно Всевышнему испытать Родину на глухом

поприще смуты. Утверждая благо отечества в том,

чтобы соединиться и с последним усилием борца

довести войну до скорого и победного конца,

по долгу совести мы почитаем отречься от титула и венца.


В согласии с Думой слагаем теперь верховную власть

к законодательным учреждениям. Заповедуем не впасть

в грех и раздор, брату нашему помогать и свою часть

всем исправно внести в единство народа, переполох

умиротворить, дать государству время на новый вдох,

и да поможет бедной России Господь Бог».


— В три дня слинять! Дольше с брошенной

женой объясняются! Так полеветь!

— Без царя на престоле оченно можно бы,

труднее без царя в голове…


— Отречение в пользу… тихо! внимание!..

— Позвольте, позвольте же договорить!..

— Эй ты, шляпа! Кончай дипломатию!..

— Не надо царя! Мы сами цари!..


— А кто выбрал Временное правительство?..

— Отвечайте, господин Милюков…

— Из депутата в министра-то вылезти…

— Нас выбрала революция! — Ого-го!


— Оружие и продовольствие про запас нести…

— Извольте пожаловать в кабинет…

— Каковы гарантии моей безопасности?

— Михаил Александрович, гарантий нет.


— В эпицентре бунта и произвола…

— В таком случае я отказываюсь от престола.


Торжествующий Керенский в чужом кителе.

Рукопожатие при расставании.

— Господа, вы ведёте Россию к гибели,

я не последую за вами.


Бронеавтомобили летят на убой.

Лязганье пулемётных лент.

Кровь на колоннаде. Конвой

мартовских ид. Верней — календ.


Красный бант — на княжеских-то грудях.

Не демонстрация — куча мала.

Пена от крика. Во всех церквях

лупят колокола.


— Пришло время за руки всем нам браться!

— Господа, начинается эра братства!


— Мастеровые! Солдаты! Дамы!

— Посчитаемся мы ещё с господами…


— Дым? Откуда? Всё так красиво!..

— Громят полицейские архивы…


Белыми чайками кружат доносы,

протоколы, свидетельства — над купоросом

Фемиды, охваченные огнём

вседозволенности с беспамятством, и помалу

опускаются к набережной канала

обугленным вороньём.


Под ударом приклада гремит об углы

бронза гербов. Шинели — в рост.

Сорванные двуглавые орлы

выпадают из гнёзд.


Городовых между львами Невы

рвут на части машинами. Рёв трибун. Тормоза.

От весенней сияющей синевы

неба — ломит глаза.


-------------------------------------------------------


На скамье, на тумбе, на куче снега

косноязычен и убедителен

кашель и крик, нисходящий с неба

к благоговейному торжищу митинга.


Шапку роняет новый оратор —

о земле и о мире — теряя силы,

напрягая голос, ведёт оратай

до сих пор молчащую Россию.


Всё учится говорить или слушать,

ежели сызмальства горе мыкать.

Парфюму и фраку страшней и лучше

видно завшивленных и немытых.


Как уживаются, как до жути

друг над дружкой, особо с голоду,

два этих мира жестоко шутят,

веком боярским ещё расколоты.


— Свобода — распивочно и на вынос…

— И то верно, пьян с поведением…

— Эдак орать, не нужен и клирос…

— Это теперича разве деньги…

— Ваше благоутробие набить, и ладно…

— Точит лясы да балясы затвор…

— Имею право — так, значит, бесплатно!..

— Воля – и конченный разговор!..


Гуляет губерния, пьёт городами

мал-мала и старым-стара…


— Ни дня не сидели, не голодали

болтуны, адвокаты, профессора…


В два дня за депутатскими спорами

начерно взято, насмерть одето

общинное и соборное

слово и дело: советы.


— Не столковаться нам с рохлями теми, но

пролетариат ещё не готов…

— Хорошо, пусть поправят до времени

под надзором наших штыков…


— Дадим опомниться, и царская армия

растопчет революцию всё равно…

— Средство действенное и элементарное

самими массами нам вручено…


«Совет солдатских и рабочих депутатов постановил

дисциплину — в строю, но вне строя пустить в распыл

отдание чести и титулование. Фронт и тыл

устанавливаются отныне равными в правах.

Провести избрание войсковых комитетов во всех частях

от нижних чинов — и сегодня же, на совесть и страх.


Гвардия, действующая армия, артиллерия, флот

пусть определяет по одному представителю от рот

и отправляет завтра к Таврическому дворцу. Наоборот,

приказы военной комиссии Государственной думы не исполнять,

если они противны постановлениям совета. Охранять

всякого рода оружие от выдачи офицерам. Печать».


— Бедная армия… Не поздоровится

фуражке с погонами — за всё отплатят…

— Да уж, пошла избушка по горнице,

сени по полатям…


Локти кусать с шевронами — не пора ли

царским советникам или глотать аршин?

Если бы два дня назад генералы знали

о приказе номер один…

Автор
Евгений Коновалов
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе